, о репутации и характере арендатора, о расходах покойного господина де Бланшемона, о соседних поместьях и так далее; в конце концов жители мельницы сочли, что он поверенный какого-то покупщика, посланный для того, чтобы собрать сведения о поместье и определить его действительную стоимость.
— Дело в том, что вот-вот будет объявлено о продаже имения Бланшемон, если оно уже не продано, — добавил мельник, которого тоже, как и его земляков, порой разбирал зуд любопытства, хотя его мать и утверждала обратное.
Марсель, озабоченная сейчас совсем другим, пропустила мимо ушей последнее замечание мельника.
— А сколько лет могло быть этому человеку? — задала она новый вопрос.
— Коли его лицо не обманывает, — сказала мельничиха, — он должен быть сверстником Луи, то бишь ему годков двадцать четыре — двадцать пять.
— А… каков он на вид? Он темноволос, среднего роста?
— Да, он не рослый и не со светлыми волосами, — молвил мельник, — с лица недурен, но бледен и не кажется человеком крепкого здоровья.
«Это вполне мог быть Анри», — подумала Марсель, хотя портрет, нарисованный несколько грубыми чертами, не совсем соответствовал тому идеальному образу, который был запечатлен в ее сердце.
— Этот человек в делах, пожалуй, не даст себя обвести вокруг пальца, — продолжал Большой Луи. — Я, желая услужить господину Бриколену, арендатору Бланшемона, который хочет приобрести его себе в собственность, и для того, чтобы отбить у этого молодчика охоту покупать поместье, нарочно преуменьшил его цену, но парень не попался на удочку. «Земля эта стоит столько-то, не больше и не меньше», — говорил он и с легкостью высчитывал в уме прибыль, налоги, издержки, так что видно было: в этом деле он смыслит, и ему не нужно долгих разговоров за бутылкой вина, по обычаю нашего края, чтобы разобраться, стоит овчинка выделки или не стоит.
«Да ну, я совсем с ума сошла! — подумала госпожа де Бланшемон. — Это какой-то чужой человек, что-то вроде посредника, которому поручено поместить капитал в земли, а его печальный вид, одинокие размышления на берегу реки, — все это просто было вызвано жарой и утомлением. И то, что он носил имя Анри, — чистая случайность, если еще именно он это имя написал. Анри никогда не занимался делами, никогда не знал стоимости какого-либо имущества, не знал, откуда берутся и как оцениваются те или иные богатства… Нет, нет, это не он! Кроме того, разве две недели тому назад он не находился в Париже? Прошло всего три дня, как я его видела, и он мне не говорил о том, что недавно отлучался из столицы. Да и что ему было делать в Черной Долине? Знал ли он хотя бы, что поместье Бланшемон, о котором я как будто ему никогда даже слова не сказала, расположено именно в этой провинции?»