— Ну-с, дорогой барон, давайте знакомиться, — сказал Профессор, не без любопытства разглядывая бумажку из вражеского лагеря; круглая войсковая печать с двуглавым царским орлом, размашистые подписи начальства — все честь честью, точно в командировку отправляли своего барона. — Талабцы, надеюсь, вас не обидели? Что же вы молчите, Константин Модестович? Выкладывайте, с чем пожаловали в Петроград?
— В бумагах все сказано…
— А устные инструкции привезли?
— Просили передать привет от Мишеля…
— Вот как? От Мишеля? Иначе говоря, от господина Дюкса? А вы давно с ним виделись?
— Недели две будет.
— Где?
— В ревельской гостинице «Золотой лев». Господин Дюкс собирался уезжать в Англию…
Рассказ курьера помог выяснить занятные подробности бегства СТ-25. Удрал он, оказывается, из Петрограда вместе с Розеншильдом-Паулином, причем решение было принято буквально в последнюю минуту. Барон не спеша собирался в дорогу, должен был еще встретить Китайца, забрать пакет с корреспонденцией, как вдруг прибежал к нему Поль Дюкс. Смертельно напуганный, на самого себя не похожий.
— Зачем же он прибежал?
— Еще с порога объявил, что едет со мной. Немедленно, не дожидаясь никаких встреч, потому что промедление чревато опасными последствиями. Я, понятно, попросил объяснений, все-таки не годится пренебрегать конспирацией, а он рассердился… И страшно нервничал на вокзале, пока мы устраивались в теплушку… Перед линией фронта, которую переходить пришлось ночью, дрожал весь, до того разыгрались нервы…
— Что же его так взвинтило?
— Не могу знать, чужая душа потемки… В нормальных-то условиях он весьма уравновешенный субъект и не зря славится своей выдержкой, а тут малость психанул. Должно быть, в Чека опасался угодить, да и купанье взвинтило нервы…
— Какое купанье?
— Это, знаете ли, целая история, — усмехнулся барон. — На манер авантюрных романов, которыми зачитываются барышни. Словом, едва не утоп господин Дюкс, чудом выкарабкался…
История и впрямь была с приключениями.
Во второй половине августа, сразу после скандального налета англичан на Кронштадт, для связи с резидентом был, оказывается, прислан из Терпок торпедный катер.
Связником, как выяснилось, приезжал в Петроград некий мичман Гефтер, он же Александр Александрович Шмидт, длительное время совмещавший службу на крейсере «Память Азова» со шпионскими услугами английской разведке.
Профессор, конечно, знал этого типа, завербованного еще капитаном Кроми. В дни разгрома английской шпионской сети Гефтеру — Шмидту посчастливилось избежать ареста, из Гельсингфорса он направил стопы в Мурманск, где ревностно прислуживал интервентам, и Профессор, сказать по совести, думал, что вряд ли он рискнет снова сунуться в Петроград.