Его замочили.
Грохнули.
Иногда, вспоминая этот день, или вспоминая Джорджа Стейна — брокера, вспоминая Анни Арчер, вспоминая Дэна Квеллера, вспоминая пиццу с анчоусами, авторучку «Пилот», ирландский чай для завтраков, Каллен вдруг терял самообладание, почва уходила у него из-под ног, голова начинала кружиться. Белая пелена застилала ему глаза, а во внутренностях разливалась желчь. Он плакал горючими слезами, содрогаясь всем телом, и в то же время его знобило. Если одна мысль об Анни Арчер и бальзаме для губ могла довести его до слез, можно вообразить, до чего мог довести его разговор и размышления об убитых полицейских. К тому же на Рождество, черт побери.
— Со мной все в порядке, — с трудом выговорил Каллен, но он знал, что все не слишком хорошо. Поэтому встал и вышел из кабинета.
Он вошел в туалет, плеснул холодной воды себе на лицо и потер щеки ладонями. Каллен плескал воду и тер щеки, плескал и тер, плескал и тер.
Затем вытер лицо обрывками бумажного полотенца, скатал клочки бумаги в шарики и раскидал их по всему туалету. Самые мокрые прилипли к стене. Собрал остатки бумажного полотенца и бросил их в мусорную корзину, потом вышел в холл и сел на скамейку возле кабинета Хриньяка. Каллен обхватил себя руками и, покачиваясь всем телом, стал напевать:
Гробовщик, о, не спеши.
Я прощаюсь с верным другом.
Боже, я не хочу расставаться с ним.
Через некоторое время Хриньяк вышел из кабинета и присел на скамейку рядом с Калленом. Он провел рукой по своей лысине, однако «прическа» от этого лучше не стала.
— У меня тоже однажды убили товарища по работе. Помнишь?
— Кэсиди?
— Кейси.
— Кейси.
— Он был тайным агентом. Работал среди наркоманов. Все твердил мне о тяге к смерти.
Каллен еще крепче обхватил себя руками. Он почувствовал, что в его внутреннем кармане лежит какой-то предмет и вынул его: палочка для смешивания коктейлей — «Мария и Стейси, 14 декабря 1991 г.»
Хриньяк взял палочку из рук Каллена и некоторое время изучающе смотрел на нее.
— Как у тебя дела с Эсперанса?
— Нормально. Она хороший человек. Может-быть, чересчур эмоциональна, но умеет контролировать свои чувства.
— Я имею в виду, — Хриньяк согнул палочку пальцами и отпустил ее. Она улетела на пол, он поднял ее, — ну, она…
— Гуапо? — спросил Каллен.
— Ты понял.
— Прекрасная женщина во всех отношениях.
Хриньяк кивнул, радуясь тому, что ему не пришлось задавать Каллену прямого вопроса.
— У тебя есть проблемы?
— Что?
— Извини. Я знаю, что ты профессионал. Просто… Ну, когда ты работаешь с женщиной в одном небольшом кабинете, и вы ездите вместе в одном маленьком автомобиле…