Он очень надеялся выпить еще одну «Корону» и представить себе губы Энн, ее тонкие губы, целующие его, в то время как над ними вращается прикрепленный к потолку вентилятор, а за окном пылает пожар заката и доносятся крики попугаев из расположенного неподалеку зоопарка. Далеко-далеко, за горами, за долами, на террасе здания гостиницы дрянная группа с плохим вокалистом исполняла вещь группы «Дорс» «Конец».
Это было в октябре в Акапулько. Они провели неделю в гостинице, которая на самом деле была не гостиницей, а одной из лачуг, лепившихся по склону горы над городом. Правда, в этой лачуге был кондиционер и бар, а во дворе — бассейн.
Десятого октября они отмечали день рождения Энн. Ей исполнилось тридцать пять лет. Это было через семьдесят восемь дней после того, как Каллен был ранен, а его старый верный друг, Нейл Циммерман, убит. Они поехали в горы, чтобы отметить ее день рождения и потрахаться от души. Когда они прибыли туда, оказалось, что в гостинице никто не знал, что они заказали номер, и они с трудом подыскали себе подходящую лачугу.
— Благодари судьбу, что мы нашли приличный домик, — говорила Энн с местным акцентом, который она практиковала во время их путешествия. — У нас и этого могло не быть.
Их поселили в лачуге, которую обычно снимал какой-то промышленник. Хибарка была высоко в горах, и из нее открывался вид на другие домики, на бухту, на город, селение и на небо. Бассейн у них был раза в три-четыре больше, чем бассейн в других таких же домиках.
— Нам везет, — говорила Энн.
Высоко в горах, невидимые никем, кроме птиц, они разгуливали голыми в дневное время и только иногда надевали соломенные сомбреро, купленные ими в аэропорту. Они просыпались с первыми лучами солнца и плавали в бассейне, вода которого охлаждалась за ночь, смывая с себя любовный пот, которым были покрыты их тела и лица, приседая на дне как обезьяны — хотя кто мог их здесь видеть, кроме обезьян? Ну может быть, еще ястребы и попугаи. Они открывали дверь этой постройки из обожженного кирпича, забирая поднос с завтраком, который привозили для них на джипе, обслуживающем гостиницу в горах. Они ставили круглый поднос на маленький столик, когда солнце еще только вставало из-за гор, поворачивая стулья так, чтобы оказаться в теплых лучах и обсохнуть после бассейна. Они пили густой черный кофе и кислый концентрированный апельсиновый сок, ели холодные яйца, горячий бекон и непропеченный хлеб — все это было очень вкусно. Они слушали, как просыпается мир, затерявшийся в этом райском уголке. Не успев закончить трапезу, они уже хотели любить друг друга.