Некоторые обезьяны обладают врожденной склонностью делать паузу, чтобы проверить новые зрительные образы и звуки. Бо́льшую часть времени эти обезьяны ведут себя совсем как другие их сородичи. Но их детеныши медленнее исследуют мир, демонстрируют все более высокую и изменчивую частоту сердечных сокращений и повышенный уровень гормонов стресса. Во многом детеныши обезьян напоминают детей, описанных Джеромом Каганом (см. главу 2). Но обратите внимание: в этот момент серотонина у них не становится меньше. (Наша сверхчувствительность обладает подобной способностью, за вычетом такого человеческого преимущества, как глубокое понимание прошлого и будущего, а также умения при необходимости контролировать систему паузы с целью проверки.)
Основное различие проявляется, когда обезьяны в течение длительного времени находятся в состоянии сильного стресса (перевозбуждения). По сравнению с другими обезьянами эти реактивные особи выглядят встревоженными, подавленными и компульсивными. Если их неоднократно беспокоят, они чаще демонстрируют такое поведение, и в этот момент уровень их нейротрансмиттеров снижается.
Подобное поведение и физические изменения отмечены также у всех обезьян, получивших в детстве травму в результате разлуки с матерью. Примечательно, что сразу после получения травмы поднимался уровень таких гормонов стресса, как кортизол. Но со временем, особенно при наличии других стрессовых факторов, таких как изоляция, уровень серотонина снижался, и тогда обезьяны постоянно оказывались более реактивными.
На основании этих двух исследований можно сделать вывод, что проблему создают хроническое перевозбуждение, стресс или детская травма, однако эту черту нельзя назвать унаследованной. То же мы видели на примерах, данных в главе 2. Чувствительные дети чаще переживают краткие всплески неконтролируемых эмоций, при этом у них повышается уровень адреналина, однако с ними все в порядке, если они чувствуют себя под защитой, но если чувствительный (или любой другой) ребенок чувствует себя незащищенным, кратковременное возбуждение перерастает в долговременное с сопутствующим ему ростом уровня кортизола, в конечном же итоге расходуется серотонин (как показали и результаты работы с обезьянами).
Это исследование имеет большое значение для СЧЛ. Оно наглядно демонстрирует, почему нам требуется избегать хронического перевозбуждения. Если детство запрограммировало нас во всем видеть угрозу, тогда мы должны провести работу над своим внутренним миром, как правило, в ходе психотерапии, чтобы изменить программу, даже если для этого понадобятся годы. Крамер приводит свидетельства тому, что постоянная подверженность перевозбуждению и депрессии может развиваться и причинять серьезный вред, если уровень серотонина не становится нормальным. Так что нам требуется чувствовать себя защищенными, отдохнувшими, с запасами серотонина. Благодаря всему этому мы готовы радоваться преимуществам своей черты, умению ценить нюансы. Это означает, что неизбежные моменты перевозбуждения не повлекут за собой повышение уровня кортизола в течение суток и снижение уровня серотонина в течение месяцев и лет. Даже если мы упустили момент, мы все еще можем исправить положение, но для этого требуется время, и, возможно, нам захочется недолго принимать лекарства, чтобы внести все необходимые поправки.