– Не-е, Аркаш, не пойдуть они на приступ ноччю, – с улыбкой возразил Михаил на вслух высказанные опасения об атаке турками крепости в первую же ночь.
– Да який може буты приступ, якщо их мало не утрое меньше, чим нас? – поддержал Татаринова Гуня, разгоняя рукой облако табачного дыма, почему-то зависшее над столом.
– Втрое? – искренне удивился Москаль-чародей. – А мне показалось, что их тысяч двенадцать-пятнадцать.
– Какие там пятнадцать, – замахал руками Татаринов, спрятав наконец трубку в карман. – Дай бог семь.
– Ну, може, восемь.
– Трижды восемь – двадцать четыре, – ехидно посчитал вслух Аркадий.
– А вминня бийцив? Не утрое, а упьятеро, – пренебрег арифметикой Дмитрий.
– Енто точно, – поддержал собрата-атамана Михаил. – У нас казаки – лучшие из лучших, богатыри, все огонь и воду прошли, со смертью не раз здоровкались, а там пастухи турецкие, баранам хвосты крутившие. Ну, в поле… на конях они лучшее многих наших сидят, нелегко пришлось бы, из луков-то они стрелять умеют. Но за такими-то валами да рвами, имея столько пушек…
Настоявший на совещании в тесном кругу Аркадий даже растерялся. Не ожидал он от опытнейших атаманов такого пренебрежения к врагу.
– А если все-таки полезут ночью на валы? Вот плюнут на ледяную воду и рванут. Малым числом от навала и не отбиться ведь.
– Не… – замотал головой Татаринов. – Такому числу сюды не прорваться, там сначала тысяч двадцать-тридцать положить придется, чтоб дорогу до вала промостить. Я уж про мины и ямы-ловушки и не поминаю, их ведь тоже просто так не проскочишь.
– И по морю сьогодни не поплаваешь: витер та волны любу лодку перевернуть.
– А чего это ты все о ночном приступе толкуешь, предчувствие какое есть? – встревожился наконец Михаил.
Воины к предчувствиям относились серьезно, он исключением не был. Тем более что, как ни отбрыкивался Москаль-чародей от славы колдуна, даже его ближайшие друзья таковым числили. К предсказаниям же характерника пренебрежения не могло быть в принципе.
– Да нет, вроде ничего такого не было. Только… лучше поберечься. А чего не хотите поставить поболе людей на тот вал?
– Поставить-то их туда можно, да… каков сегодня ветер на вышке почуял?
– Бррр…
– Вот-вот, холодный и сырой ветрище, насквозь продувает. Те же турки к утру промерзнут до костей. Так зачем нам своих казаков простужать? Поторчат там и завтрева воевать не смогут. А, думаю, к вечеру следующего дня турок здеся буде не менее тридцати тысяч. Сдуру и правда на валы таким числом кинуться могут. Нехай наши казачки ночку поспят, а к завтрему биться готовы будут.