Вот болтун привязался. У Романа непроницаемое лицо. В ответ ни «да», ни «нет». Ни улыбки, ни звука. Черникин понял, замолчал. У раздевалки отошел разочарованный.
Первый урок — литература. Марианна в настроении. В глазах светится радость. Не может скрыть. Покусывает губы, подавляет улыбку. И все оживились, задвигались. Обрадовались, черти. Почувствовали. Бросила на стол коричневую кожаную папку.
— Здравствуйте.
Обвела притихший класс взглядом, словно каждого приветила и с каждым поздоровалась в отдельности. И только сейчас увидела на своем столе примятый букетик желтых и красных листьев. И все увидели. Марианна засмеялась.
— Спасибо! Признавайтесь — кто?
Все молчали. У мальчишек в глазах сомнение: «Эка невидаль — листья»; у девчонок — полное понимание: «Здорово!»
«Чего радуется? — думал Роман. — Просто так, взял и положил, без всякого умысла. Кажется, не знал даже, что будет ее урок. Как некоторые любят придавать значение пустякам!»
Чугунов не спеша, уверенно отвечает. Закончил. В классе сразу же гул. Выясняется личное отношение к проблеме. Так уж заведено на литературе. Не уроки, а настоящий дискуссионный клуб.
Глаза учительницы останавливаются на Романе.
— Вы уже изучали творчество Горького?
— Да, эту тему мы проходили.
Уверенно вышел к столу. Уверенно заговорил. Десятки внимательных взглядов взяли его под прицел. Первый ответ. Отвечал бойко, складно, с независимым видом, как по — писаному. Слова прямо-таки отлетали от зубов. Бог с ним, с личным мнением Чугунова. Он и не вспомнил о нем. Класс как-то поскучнел.
— Простите, а вы любите Алексея Максимовича Горького? — с сомнением спрашивает Марианна.
Как будто речь идет об их общем знакомом. Раскрыл глаза в деланном изумлении:
— А какое это имеет значение?
Марианна нахмурилась.
— Ну что ж. Садитесь. Тройка. В ответе все чужое, ничего своего. Литературу нельзя зубрить. Чугунову «пять».
Вот так срезала! В классе задвигались. Поделом новенькому. Не дери носа. Ай да молодец Марианна! Знай наших.
Ни один мускул не дрогнул на лице Романа. Пожалуйста, как будет вам угодно. Словно не ему, а самой себе она выставила тройку.
На уроке физики учительница обидела Табакова. Роман проникся к нему сочувствием. Вызвала — он замялся, смутился.
— Я не выучил, Калерия Иосифовна. Не успел.
Не хотелось Косте получать двойку. Но и выпрашивать прощения тоже не хотелось, хотя причина у него была вполне уважительная: посылали несколько человек на картошку.
— Почему?
— На картошку посылали, Калерия Иосифовна.
Но Мымру не проведешь — не верит. На круглом, как лепешка, лице недоверчивость.