«Интересно, какие чувства я испытаю, если вдруг узнаю, что Картер мне лжет? — задавалась она вопросом, переворачивая страницу учебника, которую одарила лишь скользящим взглядом. Потом ей в голову пришла еще одна мысль, куда более неприятная: — А что, если он и в самом деле говорит мне неправду? Неужели он на такое способен?»
* * *
«Только не останавливайся… Беги, Элли, — и сохранишь жизнь!»
Элли мчалась по зимнему заснеженному лесу, повторяя про себя, словно рефрен, одну и ту же фразу: «Только не останавливайся… Только не останавливайся…»
«Беги, Элли, беги…»
Над ночным заснеженным лесом взошла неоновая луна, придавшая всем предметам, включая белую пижаму Элли, мертвенный голубоватый оттенок.
«И тогда, возможно, сохранишь жизнь».
«Девятьсот семьдесят один шаг… девятьсот семьдесят два шага…»
Она так замерзла, что даже удивлялась тому, что еще в состоянии двигаться. Тем не менее она продолжала бежать, согнув руки в локтях и стиснув замерзшие пальцы в кулаки. Тишину леса нарушали лишь ее натужное дыхание и скрип снега под подошвами тапочек.
В тусклом голубоватом свечении луны она видела высившиеся по краям тропинки ели с проступавшими из‑под снега колючими синими ветками. Из уст Элли вырывалось похожее на белое облачко дыхание. Облачко, казалось, мгновенно замерзало и падало на снежный наст в виде крохотных частичек льда.
Она не знала, куда бежит. И потом: ей было так холодно… От жалости к себе она даже застонала, но потом устыдилась собственной слабости и стиснула зубы, чтобы запереть этот жалобный звук внутри своего существа.
«Этого еще не хватало… Расплакаться… Когда и где угодно — но только не сейчас!»
А потом она услышала звуки. Кто‑то двигался напролом сквозь темный зимний лес навстречу ей, стряхивая снег с белых, словно покрытых ватой кустов.
Элли остановилась и прислушалась. Звук приближался. Тогда она приняла боевую стойку и приготовилась отразить нападение.
Неожиданно на тропинку выбежала лисица и тоже остановилась, глядя на Элли темными бусинками глаз. Ее пушистый ярко‑рыжий, почти красный хвост казался особенно красивым и ярким на фоне белого снежного покрова.
Потом лиса понюхала воздух и вдруг оскалила зубы, словно желая напомнить девушке, что она не пушистая красивая игрушка, а все‑таки хищница.
Неожиданно на глаза Элли набежали слезы, и она смахнула их резким быстрым движением.
— Ты такая красавица, — прошептала она и протянула к животному свою посиневшую от холода руку, чтобы погладить его.
Лиса снова оскалилась и, отпрянув, присела на задние лапы.
А затем с пронзительным воем прыгнула на нее, целясь зубами в горло.