Но несмотря на все эти странности и таинственность, не прошло и двух месяцев, как она почувствовала себя здесь как дома. Более того, этот вновь обретенный дом казался ей временами роднее собственного.
С мыслью об этом она открыла шкаф и вытащила из него небольшой чемодан, который, по словам Изабеллы, прислали ей родители. Она не испытывала иллюзий относительно того, что они туда сложили. Скорее всего, несколько книг, ее тетради с конспектами, кое‑какая одежда и…
Она расплылась в улыбке.
Поверх всех остальных вещей лежали ее любимые красные, со шнуровкой, сапоги «Доктор Мартенс» на толстой подошве. Круто!
Нежно проведя рукой по высокому голенищу, она достала из‑под него исписанный листочек. Записка от мамы.
Начиналась она, как обычно, с завуалированного упрека, приправленного иронией.
«Кажется, Киммерия исправно снабжает тебя приличной обувью. Поэтому не понимаю, зачем тебе понадобились эти, извини за грубое слово, дерьмодавы…»
— Разумеется, ты не понимаешь, мамочка, — с легким раздражением пробормотала Элли, пробежав глазами остальное послание. Увы, в нем не говорилось ни слова о том, что же именно случилось той ночью в Лондоне. Равным образом в нем не упоминалось ни об Изабелле, ни о Натаниэле. Вообще никакой важной информации. Очередная пустышка. Кажется, родители решили и дальше делать вид, что ничего существенного не произошло.
А между тем интуиция подсказывала Элли, что привычного ей мира больше нет. Она ощущала себя так, словно находится на линии огня, не зная, кто в кого стреляет и почему.
Одно хорошо: как бы то ни было, она постепенно стала понимать, кому можно доверять, а кому — нет.
Бросив наполовину выпотрошенный чемодан посреди комнаты, Элли вылетела за дверь. В следующий момент она уже стучала в дверь Рейчел. Так и не дождавшись ответа, девушка решительно вошла внутрь.
Подруга сидела на полу, ее окружали целые башни из книг, а одна, раскрытая, лежала на коленях.
После недели в гостях у Пэтелов Элли неожиданно почувствовала, что они с Рейчел сроднились, как сестры. Они плескались в бассейне, гуляли по обширным угодьям семейства Пэтел, где паслись породистые лошади, но главное — разговаривали обо всем на свете. В том числе о Картере, Натаниэле, матери Элли и отце Рейчел. Элли теперь знала, что может рассказать Рейчел о всех своих передрягах и та никогда не осудит ее.
— Давай распакуем вещи чуть позже, — сказала Элли, нетерпеливо переступая с одной ноги на другую. — Неужели тебе не хочется хотя бы одним глазком взглянуть на нашу библиотеку?
— Интересуешься, не составлю ли я тебе компанию в поисках Картера? — ухмыльнулась Рейчел, откладывая книгу и поднимаясь на ноги. — Хорошо, пошли.