— Теперь понятно…
— А раз понятно — не ворошил бы ты наш сонный муравейник, а? Живи себе спокойно! Обходились мы без превентивных мер — и дальше обходиться будем! Сам же видишь, что вышло…
Угорь потер переносицу, решился:
— А как вы теперь с Николаем?
— Ну, ты же слышал! — развел руками Денисов. — Любовь, что тут попишешь? Авось сдержим темноту-то его как-нибудь…
— Нам пишет инженер Ильин из Москвы, — сообщил радиоприемник приятным женским голосом. — «Недавно в эфире вашей программы слышал веселую песню про солдата в исполнении ансамбля «Машина времени». Есть ли в репертуаре этого музыкального коллектива другие композиции?» Уважаемый инженер Ильин, буквально на днях молодые музыканты из ансамбля записали на радио несколько своих песен. Одну из них мы и предлагаем вашему вниманию…
Вчера я шел домой в начале ночи,
Когда Москва затихла наконец,
И видел, как проходит через площадь
На редкость необычный продавец.
Он был одет в пурпурные одежды,
Над ним в тумане пели соловьи.
Он продавал на лучшее надежды,
И счастье, и безоблачные дни.
Денисов оторопело поморгал, посмотрел на дозорного жалобно:
— Ну вот зачем, а? Ну зачем?
И я хотел купить себе удачи,
И я полез за мелочью в карман,
Но он угрюмо буркнул: «Нету сдачи»,
И не спеша ушел в ночной туман.
— И энто тоже — превентивная мера?
— Да бросьте! Молодежь дурачится…
Сегодня я всю ночь провел в дозоре
И до утра бродил по тем местам.
И с кем угодно я готов поспорить,
Что продавца не встретить больше там
[1].
— Дурачится, говоришь? — Участковый вздохнул. — Ты знаешь, сколько гадости в ответ на такое дурачество приползет на радио со стороны Темных?
— Не пропустят! — с сомнением возразил Угорь.
— Твоими бы устами… твоими устами…
* * *
В Зойкин дом Катерина ворвалась первой — отец едва поспевал за ней. Зойка оказалась в передней комнате, сидела возле постели, на которой метался Николай — красный, потный, бредящий.
— Отползи, шалава! — прошипела Катька так, как и не снилось Маргарите из «Дамы с камелиями».
Денисов стоял в дверях и с грустью думал: «Ну, как-нибудь выдюжим… как-нибудь пересилим…»
Евгений Угорь меланхолично жевал пирожок с капустой, стоя за высоким столиком-грибком в кафетерии при бакалейном отделе единственного в городе крупного универсама. В областном центре, где он несколько лет проработал оперативником, при отделении Ночного Дозора была собственная столовая, в которой сотрудников кормили, может, и не слишком изысканно, зато от пуза и по-домашнему вкусно. В любой момент дня и ночи — едва придя на службу или, наоборот, вернувшись после операции — можно было заглянуть в столовую и получить в зависимости от времени суток и аппетита бутерброд с чаем, миску гречневой каши с подливой или тарелку борща со сметаной. Попав руководителем нового отделения в небольшой городок районного значения, Евгений впервые в жизни столкнулся с проблемой питания. Мало того что он вынужден был заниматься одновременно административной, профилактической и оперативной работой, так еще и профессию повара, что ли, осваивать?