— Кто? — не поняла Райка.
— У которого глаза смеются, который «напужал до полусмерти», который про чеснок надоумил!
— Да как же кто? — удивилась продавщица. — Колька твой!
Екнуло в груди у пожилого милиционера. И ведь догадывался, подозревал, но все равно до последнего надеялся, что Раиса назовет другое имя.
«Н-да, вот такие шуточки у Темных, — размышлял Денисов. — Такие вот у Темных шуточки…»
Как язык против воли тянется к больному зубу, касается его, чтобы тут же отдернуться, или мусолит, раз за разом если и не причиняя боль еще большую, то как минимум не облегчая страданий, — так и Федор Кузьмич при встречах с Николаем Крюковым пытливо и робко вглядывался в лицо, пытаясь по глазам прочесть: уже знает или еще нет? И по всему выходило, что пока не знает. То есть в курс дела его не ввели. Но, видимо, наличие или отсутствие Силы роли особой не играло — первое и пока единственное посещение Сумрака уже наложило свой отпечаток. То, как ловко Колька манипулировал Раисой ради собственной забавы, было показательно.
— Да ты что ж молчишь-то, Федор Кузьмич? — плаксиво вопросила продавщица. — Ты меня сейчас заарестуешь или опосля работы?
— Арестовывать, Раиса, я тебя не стану, — будто проснувшись, встрепенулся Денисов. — Я тебя, наверное, даже штрафовать не буду, потому что стала ты по глупости своей жертвой розыгрыша. Может, ишшо и благодарность тебе вынесу за профилактику простудных заболеваний среди населения — я, когда сюда входил, носом хлюпал, а теперича от чесночного духа дышу свободно. Помолчи! Слушай первое мое распоряжение: ты натертую чесноком бумагу в сторонку убери, пусть она издаля с микробами в помещении управляется. Обслуживать покупателей будешь с чистой бумагой, поняла? Ежели кто из утренних вернется к тебе с претензией — заменишь товар бес-пре-ко-словно! На-ка вот, кстати, леденцы Павкины поменяй. Слушай второе распоряжение: оповестишь всех баб, чтобы были готовы — как только морозы отпустят, соберетесь в клубе, прочту вам лекцию о борьбе с предрассудками. И ежели я только узнаю, что ты среди них слухи об упырях распускаешь!.. Ясно? Теперь так: чтобы тебе окончательно от страху башку не снесло — а то ить ишшо чего придумаешь, окромя чеснока! — довожу до твоего сведения, что полнолуние было две ночи назад. Уразумела?
— Уразумела, Федор Кузьмич! — засуетилась обрадованная Райка, сворачивая новый кулек под монпансье. — Уразумела, родненький! Все исполню, как ты сказал.
— Настоящего виновника я знаю, где искать, — застегиваясь, пробурчал Денисов. — В котором часу он у тебя побывал?