— И долго продлится ваша проверка? — не обращая внимания на очередную подначку, спросил Угорь.
— До вечера, — торопливо ответил Аесарон. — До полуночи, не меньше. И не больше. Но вот, скажем, если тебе есть что обсудить со мной… Официально, разумеется! Претензию, там, предъявить по работе или, наоборот, помощи попросить… — Оборотень, с отсутствующим видом вертящий головой, вновь хмыкнул — теперь уже презрительно. — В общем, если что — я могу и задержаться. А?
Евгений вдруг пожалел, что у него нет милицейской фуражки — почему-то захотелось этак небрежно приложить ладонь к козырьку и барским жестом отпустить их, словно нашкодившую, но в целом безобидную шпану. Но фуражки у дозорного не имелось, да и «шпана» была не так безобидна, как хотела казаться.
— Хорошо, — подвел он итог встрече. — Я надеюсь, мне не нужно напоминать вам о том, что мы рады всем гостям, если они не нарушают порядок.
— Если ты на это надеешься — зачем же напоминаешь? Есть на твоем участке какие-то особые правила, о которых нам стоит знать? — серьезным тоном уточнил Высший.
— Да бросьте! — поморщился Угорь. — Правила везде одинаковы, и вы их должны знать получше меня, Аесарон. Не шумите после двадцати двух ноль-ноль и собачку на газонах не выгуливайте. — Оборотень, услышав про собачку, дрогнул уголком рта — похоже, хотел ухмыльнуться, но не очень-то вышло. — Удачной вам инспекции и скорейшего счастливого возвращения домой.
— Да где ж тут газоны? — комично закрутился на месте Темный маг. — В твоей дыре, гражданин начальник, и летом-то газонов не сыщешь, а уж по зиме-то…
Угорь усмехнулся этой — еще одной! — слабенькой попытке уколоть его самолюбие и собирался уже ретироваться, когда его негромко окликнули:
— Евгений, здравствуйте!
Все трое удивленно вытаращились на незаметно подошедшую девушку. С трудом и только после того, как мысленно размотал толстый вязаный платок, закрывающий нижнюю часть лица девушки, Угорь признал ее — продавщица из гастронома. В голове почему-то вертелось — Нина, хотя дозорный прекрасно знал, что Ниной зовут вторую, пожилую и полную продавщицу, но вспомнить имя этой, совсем юной и худенькой, никак не мог. Ситуация складывалась нелепейшая — Евгений молчал, Темные с интересом разглядывали подошедшую, девушка смущенно топталась на месте. По всем правилам приличия, Угорь должен был представить ее своим собеседникам, а их — ей, но у него не было ни малейшего желания знакомить ее с Аесароном и его прихвостнем. Говоря откровенно, ему вообще не хотелось, чтобы она видела его в их компании, чтобы у нее сложилось впечатление, будто его может хоть что-то связывать с такими… такими… Да и как представить, если имя из головы вылетело?