Как только повозка свернула с большака на аллею, ведущую в Хансфорд, глаза Лиззи впились в ландшафт в ожидании, что вот-вот покажется дом священника, что из-за следующего поворота выглянет старинная обитель нынешнего пастора. Вдоль обочины шел частокол, отделявший владения Розингс-Парка. Элизабет невольно улыбнулась, вспомнив все, что она слышала о его обитателях.
Проехав еще немного, она, наконец, различила очертания дома. Сад, уступами спускавшийся к дорожке, дом, устроившийся на вершине холма, зеленый частокол и лавровая изгородь – все говорило о том, что они почти на месте. На пороге появились мистер Коллинз и Шарлотта. Карета остановилась у маленькой калитки, за которой начиналась усыпанная мелким гравием дорожка к дому и к многочисленным улыбкам и поклонам. Какое-то мгновение все они просто стояли друг против друга, не в силах налюбоваться милыми и родными лицами после этой первой долгой разлуки. Миссис Коллинз обняла подругу за плечи и пригласила в дом, и Элизабет в сотый раз поздравила себя с тем, что собралась приехать туда, где ее ждал такой радушный прием. Она жадно изучала все. От нее не укрылось, что женитьба нисколько не изменила манеры мистера Коллинза; и формальные любезности кузена почти слово в слово повторяли то, что она уже не раз от него слышала. Несколько минут она была вынуждена терпеливо отвечать на обстоятельные его расспросы относительно здравия родственников. Задержавшись еще на пару минут для того, чтобы оценить аккуратность резной двери, вся компания без промедлений прошла внутрь и, оказавшись в прихожей, во второй раз выслушала долгие и напыщенные слова, смысл которых сводился к “добро пожаловать в нашу скромную обитель”. Не блеща оригинальностью, мистер Коллинз счел своим долгом повторить приглашения жены освежиться с дороги.
Элизабет мысленно уже приготовилась к тому, чтобы познать глупость кузена во всем ее обильном великолепии, а тот не мог не указывать на точные пропорции комнат, на их освещение и мебель, чтобы невольно не обращаться именно к ней, словно давая понять, что она потеряла, отвергнув однажды его руку; но, несмотря на то, что обстановка действительно казалась аккуратной и вполне удобной, раскаяние так и не посетило душу мисс Беннет. Все, что сейчас действительно ее занимало, было искреннее изумление, как это подруга сохраняет столь бодрый вид в компании с таким индюком. Когда с языка мистера Коллинза срывалась новая глупость, естественным образом заставлявшая его кузину краснеть, она невольно обращала свой взор на Шарлотту. Раз или два Элизабет замечала даже легкий румянец, но в основном миссис Коллинз вполне разумно старалась по возможности больше пропускать мимо ушей. Просидев достаточно долго для того, чтобы восхититься каждым завитком на мебели, начиная от буфета и заканчивая каминной решеткой, отчитаться о каждой проделанной миле и обо всех событиях в Лондоне, гости получили приглашение от хозяина прогуляться немного по саду, к слову, весьма обширному и отлично разбитому. Уход за садом в представлении мистера Коллинза числился среди скромных и милых развлечений. Впрочем, Элизабет восхищалась скорее не цветниками, а железной выдержкой Шарлотты, заметившей огромную пользу таких упражнений для здоровья и признавшейся, что всячески сама поощряет эти труды супруга. Водя их по всем аллеям и петляя по каждой дорожке, мистер Коллинз в непрестанной своей болтовне делал промежутки едва достаточные для того, чтобы гости его успели восхищенно ахнуть от открывшегося вида и, практически не заметив красоты, рысью пронестись средь лужаек. Хозяин дома не ведал усталости, оседлав любимого конька; он помнил размеры каждого поля и знал наперечет, сколько деревьев посажено в той дальней роще. Но из всех видов в его собственном саду, в здешнем околотке и даже во всем королевстве ни один не мог сравниться с перспективой, открывшейся среди деревьев на усадьбу Розингс, которая представляла собой приятное современное строение, расположившееся на небольшом пригорке.