Даже с натяжкой едва ли можно было признать мистера Коллинза разумным человеком, и недостатки характера гостя с трудом сглаживались образованием и принадлежностью к свету. Большая часть его жизни прошла под зорким оком невежественного и скупого отца. Будучи вхожим в университетские круги, тот с трудом сохранял нужные знакомства и уж тем более не заводил себе новых и более интересных. Стиль воспитания, в котором рос его сын, внушил последнему покорность, которая вкупе с общей недальновидностью и ранней перспективой неожиданного богатства с возрастом все более и более приближалась к чванству. С леди Кэтрин де Бург его свел воистину счастливый случай, когда в Хансфорде освободился приход. Уважение, которое он испытывал к знатному ее происхождению, и слишком уж очевидное его благоговение перед своей попечительницей при еще более очевидном самомнении, уверенности в профессионализме и правах, даваемых священным саном, явили свету смесь подобострастия и гордости, эгоизма и покорности.
Обзаведясь теперь хорошим домом и приличным доходом, мистер Коллинз начал задумываться о женитьбе, а потому примирение его с семейством из Лонгбурна имело далеко идущие цели; ведь, как он справедливо полагал, из целых пяти барышень вполне можно выбрать себе одну по вкусу, конечно, если они действительно недурны собой да к тому же хорошо воспитаны, как об этом трезвонила людская молва. Искупить собственную и родительскую вину за наследство Лонгбурна, облагодетельствовав одну из этих очаровательных кузин, – отличный план, превосходный план, удобный и беспроигрышный, исключительно щедрый и бескорыстный план.
Мистер Коллинз не изменил своих начальных намерений, повстречавшись с самими соискательницами счастья в его лице. Джейн оказалась мила собой и соответствовала его твердым убеждениям о том, какой следует быть матери семейства; и в самый первый вечер его выбор пал на нее. Тем не менее, уже следующее утро внесло свои поправки в сложившиеся намерения; так как в беседе с миссис Беннет, которая длилась около четверти часа, диалог, начавшийся с описания его пасторского дома, совершенно естественным образом перетек к оглашению его же надежд отыскать именно в Лонгбурне подходящую партию, на что миссис Беннет, обильно сдабривая обтекаемые фразы двусмысленными улыбками, разразилась пространной и не вполне ясной речью, смысл коей, впрочем, трудно было истолковать иначе: она явно отговаривала мистера Коллинза от той, на которой он остановил свой выбор, – от Джейн. Что касается второй дочери, то тут миссис Беннет ни за что поручиться не могла, так как ничего не знала о ее планах, а потому не стала брать на себя смелость отвечать за Элизабет; но вот старшая, судя по ее же намекам, вскорости собиралась объявить о своей помолвке.