Брат! Оглянись в века:
Не было крепче той Спайки.
Назад – река...
Снова прошепчется
Где-то, вдоль звезд и шпал,
– Настежь, без третьего! —
Что по ночам шептал
Цезарь – Лукреции.
Лексемы с пространственной и темпоральной семантикой, представляющие императивный глагол, существительное с предлогом, локативными наречиями и адвербиализованной конструкцией по ночам сменяются резким «прыжком во времени». Упоминание имени римского императора в сегодняшнем обращении поэта к конкретному субъекту незаметно и плавно стирает временные рамки: тем самым создается особый временно-пространственный континуум. Своеобразное преобразование, переосмысление слов различных частей речи, разных стилистических пластов (например, цветаевское Благословляю Вас на все четыре стороны), подчиненное философской концепции автора, превращает их в самые разнообразные локативы-лексемы.
Издали, издавна поведу:
Горькие женщины в вашем ряду —
Так и слава вам будем в будущем!
Преобразования словарной полисемии в синкретическое единое приводят к пересечению темпоральных и временных смыслов. Так, появляются эти слова в стихотворении 1926 года, написанном в отчаянии от безысходности в дни ее прибывания в Париже. Здесь, как и в другом примере, место и время, точнее их отсутствие, в первую очередь, в поэте самом:
Юность – любить,
Старость – погреться:
Некогда – быть,
Некуда деться...
– Не времени!
Дни сочтены! —
Для тишины —
Четыре стены.
Некогда и некуда всю жизнь сопровождали поэта в ее вечных исканиях.
Или же примечателен куплет, в котором семантика пространства расширяется еще больше: это и цель, и дом, и земля, и путь, сосредоточенные в одном (или в любимом, или в самом творчестве, поиске истины):
Ты и путь и цель,
Ты и след и дом.
Никаких земель
Не открыть вдвоем.
«Поэтика М. Цветаевой – это прежде всего поэтика предельности. Мировоззренческая предельность М. Цветаевой нашла адекватное выражение в языковой предельности, что способствовало активной реализации языковых потенций», – писала известный исследователь-лингвист Л.В. Зубова [1989: 241]. Соглашаясь с этим мнением, все же подчеркнем: предельность есть только одна сторона семной структуры слов в ее текстах с пространственным значением. Другая – шире, для нее как раз характерны смысловая нагрузка безграничности, беспредельности, ощущение «везде» и «всюду», сопровождающееся в то же время рисунком замкнутого круга. Куплет, приведенный ниже, будет лишним той мысли подтверждением:
Научил не хранить кольца, —
С кем бы жизнь меня не венчала!
Начинать наугад с конца
И кончать еще до