— Ты меня извини, полковник, — невольно смутился Афанасий. — Даже не знаю, что со мной произошло. Просто как перешагнул этот порог, так сразу будто дома себя почувствовал.
— Ты и решил ее отблагодарить, да? Ну, спасибо!
— И что ты мне предлагаешь? Покаяться, что ли?
— Вот как ты заговорил, подполковник, — хмуро обронил начальник колонии. — А не боишься, что можешь просто не выйти отсюда. Здесь моя власть куда крепче, чем твоя.
— Вот даже как… Попугать меня решил. Не думал я, что все это настолько серьезно. А ведь я тоже умею пугать. У меня есть основания подозревать, что ты состоял с ними в сговоре. Ты мог присечь побег на корню, однако не сделал этого! Это не просто халатность, а самое настоящее пособничество. Какие у тебя на это были причины?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — усмехнулся Евдокимов.
— Значит, не скажешь?
— Я уже все объяснил.
— Что ж, я могу тебе сам сказать. Следственный комитет отправил следователя на родину к беглецам, так вот, вчера я получил шифровку… У Прохорова в плохом состоянии мать. Он у нее единственный ребенок. Три месяца назад она написала письмо, что хотела бы повидаться с ним перед смертью. Он к тебе, кстати, тоже обращался с просьбой, чтобы ты его отпустил на несколько дней. Ты даже хлопотал за него перед руководством, но тебе вдруг неожиданно отказали, объяснив, что Прохоров сидит на строгом режиме и склонен к побегу, а таким отпуск не положен… Тогда к тебе подошли и как-то заинтересовали, чтобы ты «не замечал», как роется тоннель. Вот поэтому ты не сразу отправился на поиски, дал беглецам возможность уйти. Меня только интересует, сколько ты взял за то, чтобы закрыть глаза на это дело?
— Что ж, так оно и было, — не стал отпираться начальник колонии. — Вот только поправочка одна имеется, денег с них я не брал. А почему закрыл глаза, так тебе не понять.
— Почему же не понять? Прекрасно понимаю. Когда умирала твоя мать, так тебя тоже не отпустили со службы. Ты этого до сих пор никому не можешь простить. В первую очередь системе, которой служишь.
— А вы хорошо покопали… Знаешь, ты прав. Не думал, что можешь оказаться таким проницательным. При нашей первой встрече ты на меня вообще никакого впечатления не произвел. Так… Еще один проверяющий.
Афанасий раскрыл папку и вытащил из нее несколько листков бумаги.
— Вот это результат моих наблюдений. Твоим делом и делом твоих людей займется прокуратура. Уверяю тебя, она выявит немало служебных нарушений. С ее выводами на продвижение рассчитывать не стоит… самому бы за решетку не угодить!
— Все так, подполковник. Иди, сдавай меня! Раз ты такой умный, наверняка еще и обезопасил себя на случай, если вдруг с тобой случится какая-нибудь неприятность.