— Она и Кендрик… Но это же прекрасно, Александр. А почему они не могут пожениться? Честно говоря, я ничего лучшего и представить себе не могу.
— Это совершенно невозможно. — Тон его стал еще более мрачным. — Для меня все это было ужасным потрясением.
— Но почему потрясением? Вы же должны были понимать, что между ними роман. И брак — это совершенно логическое и очень хорошее завершение.
— Разумеется, я не понимал, что между ними роман.
— В таком случае, — холодно заявила она, — вы просто дурак. Это все продолжается уже который месяц.
— Полагаю, — произнес он, глядя на Энджи с откровенной и сильной неприязнью, — если вы уже так давно обо всем этом знали, то могли бы оказать любезность и поставить в известность меня.
— А я полагаю, что если вас надо ставить в известность, то вы полный слепец. А что же другое, на ваш взгляд, это могло быть? Они же постоянно вместе. Вы, может быть, не знаете и того, что они спят друг с другом?
— Разумеется, не знаю.
— А что же тогда, по-вашему, между ними происходит?
— Я считал, что они… ну, просто хорошие друзья. Они вместе выросли, они ведь почти как брат и сестра. Я, конечно, видел, что они нравятся друг другу. Но я и понятия не имел, что… Господи, это же страшно. Если бы я понимал, я уже давно положил бы этому конец.
— Александр, то, что вы говорите, просто какое-то мрачное средневековье. — Энджи уже начинала понемногу выходить из себя. — Почему бы вы положили этому конец?
— Потому что мне это не нравится, — отрезал он; лицо его потемнело и приняло зловещее выражение. — Просто мне это не нравится.
— О господи, бросьте. Да и как вы могли бы ей помешать, ей ведь уже больше восемнадцати. Если хотите знать, я даже советовала Кендрику попросить у вас согласия на их помолвку.
— Вы?! — переспросил он и как-то даже перекосился от отвращения. — Вы ему это советовали?
— Да. Я считала, что поступить так было бы правильно и… и вежливо.
— Вас это все совершенно не касается, — произнес Александр, и на лице у него, к великому изумлению Энджи, появилась почти неприкрытая ненависть; Энджи была поражена. — Совершенно не касается.
И разумеется, я в состоянии положить этому конец. Георгина в финансовом отношении до сих пор почти полностью зависит от меня.
— Но Кендрик не совсем бедняк, — возразила Энджи. — И как вы смеете заявлять, будто меня все это не касается? У меня с Кендриком очень хорошие отношения, мне небезразлична его судьба. И вообще, Александр, я не понимаю, я просто не могу понять, почему вы этому так противитесь.
Впервые за все годы, что она его знала, Энджи видела Александра по-настоящему рассерженным. Вся его фигура напряглась, лицо совершенно утратило свое обычное мягкое, немного рассеянное выражение, голубые глаза смотрели на Энджи враждебно.