* * *
Тэллоу затопил во всех комнатах камины, и к вечеру дом оказался наполнен приятным, сладковато пахнущим теплом. Александр, сидевший до этого в библиотеке в обществе двух собак, ровно в семь часов вечера вскочил со словами:
— Пойду переоденусь. А то засну и испорчу свой собственный праздник.
Прежде чем уйти, он положил руку на плечи Георгине и слегка обнял ее.
— Спасибо тебе большое, — тихонько проговорил он. — Это ведь ты главным образом все подготовила, я знаю. Поцелуй своего старого папочку.
Георгина поцеловала. Она посмотрела ему вслед, когда он — в растянутом, потерявшем форму джемпере, в потертых брюках, заправленных в носки, — выходил из библиотеки, и подумала о том, как же сильно она его любит, а подумав так, вдруг особенно остро ощутила свою принадлежность к семье, к этому дому, чувство близости к родным и счастья. Она не всегда испытывала подобные чувства, скорее даже наоборот, чаще всего не испытывала их вовсе; но уж когда они у нее возникали, переломить их не могло ничто; и в такие моменты к ней приходило физически осязаемое ощущение безопасности и силы. Ничто и никогда не могло им тут угрожать, ничто не могло нанести никакого вреда. Душу ее переполняла чистая и очень нежная радость.
Шарлотта поднялась со своего места.
— Тишина, пожалуйста, — проговорила она.
Все затихли. Шарлотта умела влиять на людей.
— Так вот, — начала она, — я не собираюсь произносить тут речь.
— А жаль, — отозвался Макс, улыбаясь ей через стекло бокала.
«Какие все сегодня счастливые и непринужденные», — подумала Георгина. Вечер удался необыкновенно, он был просто волшебным. Даже Мартин, обычно предельно застенчивый, сегодня разговаривал с сидевшей рядом Энджи настолько оживленно, что подобного Георгина не могла за ним и припомнить.
Если в беседе с Энджи случался перерыв, то Мартин выслушивал миссис Викс, которая сидела по другую сторону от него и явно считала своей обязанностью перед всем обществом сделать так, чтобы он чувствовал себя легко и свободно. Сама миссис Викс тоже от души наслаждалась вечером и бокал за бокалом пила дюбонне, смешанное с горьким лимонным напитком: по ее словам, жирную пищу было гораздо лучше запивать таким коктейлем, чем просто вином. На день рождения она прибыла во взятом напрокат «роллс-ройсе» с облаченным в форму шофером; одета была в усыпанное стразами платье с кринолином, которое не стыдно было бы надеть даже королеве-матери, и привезла с собой огромную связку красных и серебристых надувных шариков, на которых было написано: «Счастливого пятидесятилетия!» По ее настоянию эти шарики привязали к перилам парящей лестницы; надо воздать должное благородству и воспитанию Александра, который в изящных выражениях поблагодарил ее и согласился, что, действительно, с шариками лестница выглядит как-то веселее.