Она зашла в туалет, взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Лицо бледное, под глазами легли темные круги от усталости, от макияжа почти ничего не осталось. Прическа растрепалась, юбка вся в складках. Ну что ж, по крайней мере, ее внешний вид должен оттолкнуть Джереми.
— Ты потрясающе выглядишь, — проговорил он. — Люблю усталых девушек. У них ослабленная сопротивляемость.
— У меня сопротивляемость высокая, и даже очень, — решительно возразила Шарлотта, опускаясь рядом с ним на заднее сиденье. Он успел избавиться от прежнего тряпья, и теперь на нем были «ливайсы» и бежевый кашемировый свитер. На полу лимузина стояло ведерко со льдом, а в нем бутылка шампанского.
— Какого черта вы там делали? — спросил он, открывая бутылку и наливая ей бокал. В голосе его слышался просто доброжелательный интерес и совсем не чувствовалось раздражения из-за того, что ему пришлось дожидаться так долго.
— Занимались расчетами, готовили проект контракта. Гейб еще остался.
— И часто вы так сидите с ним по ночам?
— Да. Очень часто. К сожалению.
Машина тронулась; Шарлотта отпила немного из бокала, представила себя со стороны, и ей показалось, что она смотрит какое-то скверное кино.
— Он тебе и в самом деле не нравится?
— Я его ненавижу. — Сказанные Гейбом слова снова совершенно отчетливо прозвучали у нее в голове. — Он груб, самонадеян и абсолютно бесчувствен. — Шарлотта услышала, что голос у нее немного задрожал, и вздохнула.
Джереми задумчиво посмотрел на нее:
— Он тебя чем-то расстроил, да?
— Нет! Н-ну… может быть. Джереми, пожалуйста, давайте не будем о нем говорить.
— О'кей. Будем говорить обо всем остальном, кроме него. Шарлотта, а как эта «китайская стена» у вас в банке, действует?
— И очень хорошо, — твердо ответила Шарлотта. — А что?
О существовании «китайской стены» — незаметного устройства для обеспечения безопасности и предотвращения утечек к клиентам той информации, которую банк передает своим дилерам, — она узнала в самый первый день своего пребывания в «Прэгерсе».
— Ну… явно есть очень много протечек. Кто-то мне тут говорил, что в некоторых банках уже разочаровались в этой «стене». Считают ее похожей скорее на занавес из рыбацкой сети.
— Джереми, я уверена, что вы не правы, а кроме того, я не хочу обсуждать дела банка.
— Да, я понимаю. Извини, если я тебя расстроил. Больше не буду.
— А куда все-таки мы едем?
— Ну… в одно приятное местечко, где можно хорошо поужинать.
— Джереми! Надеюсь, это не гостиница?
— Это не гостиница.
Машина тем временем въехала на Манхэттен; улицы, пустые в этот предрассветный час, казались вдвое шире, чем днем. Сразу же за Рокфеллер-центром они свернули вправо, проехали еще несколько кварталов и остановились. Шарлотта оглядела возвышавшееся над ними высоченное здание: