– Хорошо. И как вы это объясняете? – нетерпеливо спросил Пеллингэм.
– У Нострэндера был, очевидно, еще какой-то знакомый в этом доме, знакомый, которого он часто посещал. Вполне вероятно, это была приятельница, и, когда она поняла, что Нострэндер все еще увлечен Робертой Фенн, ее охватила ревность. Кстати, в холле, напротив квартиры Роберты, находится квартира Мэрилин Уинтон. После убийства в дом приходили разные люди, звонили в квартиру Роберты Фенн, и входная дверь сразу открывалась. Если бы Роберта Фенн вернулась в свою квартиру, она была бы убита, но если входили другие люди, то в квартире никого не оказывалось. Никто не учел того, что кнопку, открывающую входную дверь, может нажать владелец любой квартиры. А дальше думайте сами.
Пеллингэм недовольно нахмурился.
– Мэрилин Уинтон сказала, будто слышала звук выстрела убийцы в два тридцать, – продолжил я. – Она – единственная, кто слышал его. Я думаю, что, если вы как следует допросите Хейла, выяснится, что в два тридцать он разговаривал с Нострэндером. Допустим, что после его ухода Мэрилин Уинтон вошла в квартиру Роберты Фенн в поисках разгадки.
– Но она ведь слышала заглушенный звук выстрела в два тридцать!
– Это она говорит, что слышала. Если бы я намеревался войти к кому-нибудь в квартиру и убить его в три часа ночи, я мог бы состряпать неплохое алиби, сказав своим друзьям, что в момент, когда я открывал входную дверь, услышал выстрел. И это было в два часа тридцать минут, не так ли?
Пеллингэм продолжал смотреть на меня, будто я снимал с его глаз пелену.
Берта Кул воскликнула:
– Вот это да!
Пеллингэм тихонько присвистнул. Он принял внезапное решение.
– Хорошо, Лэм, – сказал он. – Вы поедете со мной в Новый Орлеан.
– Это вам так кажется, – ответил я и, поднявшись по ступенькам, вошел во флотский призывной пункт, прежде чем кто-либо из них понял, куда я направляюсь.
Я сказал человеку, сидевшему за столом:
– Дональд Лэм прибыл в ваше распоряжение!
– О’кей, моряк. Проходите. Там, сзади, стоит автобус. Садитесь в него.
Берта и Пеллингэм столкнулись, пытаясь одновременно протиснуться в дверь. Пеллингэм забыл о своих южных манерах.
Человек в форме преградил им путь, опустив штык. Они замерли, будто фигурки на экране, когда останавливается пленка.
Пеллингэм указал на меня пальцем:
– Мне нужен этот человек!
– Дядюшке Сэму он тоже нужен, – ответил сидевший за столом.
Я повернулся и послал Берте воздушный поцелуй.
– Я пришлю тебе открытку из Токио! – крикнул я и вышел через заднюю дверь.