– Что с ним сделали?
– Его повесили.
– Вы видели его когда-нибудь?
– Да. Меня приглашали для опознания.
– И вы смогли его опознать?
– Нет.
– Вам показали его одного или в числе других?
– Мне показали его среди других в одном из помещений, оборудованных специально для опознания. Человек там находится как бы на сцене, и его ярко освещают. Перед ним находится большой экран, так что он не может видеть вас, в то время как вы видите его прекрасно.
– И вы не могли узнать его среди других?
– Нет.
– Что же они тогда сделали?
– Тогда они поместили его в затемненную комнату, надели на него пальто и шляпу, то есть одели так, как был одет преступник в момент нападения на нас, и спросили, узнаю ли я его.
– И вы сумели его узнать?
– Нет.
– Человек, который убил вашего приятеля, был в маске?
– Да.
– А вы заметили в нем что-нибудь примечательное? Хоть что-нибудь?
– Да.
– Что именно?
– Выйдя из кустов, он прихрамывал, но после стрельбы, когда убегал, уже не хромал.
– Вы сказали об этом полицейским?
– Да, сказала.
– Это произвело на них впечатление?
– Мне кажется, нет. Послушайте, мы не можем оставить эту тему? Может, лучше выпить?
Я подозвал официанта.
– То же самое? – спросил я Роберту.
– Мне надоело вино. Лучше что-нибудь другое.
– Два шотландских виски с содовой, – сказал я, – как вы смотрите на это, Роб?
– Это здорово. И потом сделайте кое-что для меня, Дональд. Хорошо?
– Что именно?
– Не позволяйте мне больше пить.
– Почему?
– Хочу получить удовольствие от этой ночи, а не просто напиться до тошноты, чтобы утром проснуться с головной болью.
Официант принес выпивку. Я выпил около половины своей порции, потом извинился и направился в обычную сторону – в мужской туалет. По дороге я свернул к телефонной будке, разменял пару банкнотов на двадцатипятицентовые монеты и позвонил Эмори Хейлу в отель в Новом Орлеане.
Мне пришлось ждать не более трех минут, пока оператор соединял меня. Потом я услышал, как загудел голос Хейла. Центральная станция ласково напомнила мне, чтобы я начал опускать двадцатипятицентовые монеты. Когда я делал это, в кассе телефона раздавался музыкальный звук.
Через одну-две секунды после этого я услышал, как Хейл нетерпеливо произносит:
– Хэлло, хэлло, хэлло! Кто это?
– Хэлло, Хейл! Говорит Дональд Лэм.
– Лэм? Где вы?
– В Лос-Анджелесе.
– Почему же вы, черт вас побери, не сообщили мне? Я страшно беспокоился о вас, не зная, все ли с вами в порядке.
– Со мной все в порядке. Я был слишком занят, чтобы позвонить. Я установил, где Роберта Фенн.
– Правда?
– Да.
– Где?
– В Лос-Анджелесе.
– Браво! Вот это мне нравится! Никаких извинений. Никаких алиби. Просто результаты. Вы, право, имеете все основания рассчитывать на…