Опять какие-то линии и чертежи, и, видно спохватившись, написала то, чему я так упорно учил ее все эти три года: точный портрет человека, за которым устанавливается слежка: «Рост – пять футов одиннадцать дюймов, вес – сто девяносто пять фунтов, темные волосы, серые глаза».
Под этим еще раз написано «сто семьдесят пять долларов», зачеркнуто, написано «двести долларов», опять бессмысленные линии и «объект назначил свидание на четыре часа дня. Сообщить Дональду, чтобы он начал за ним слежку от дома номер 226 по Корреандер-стрит».
В самом низу, как окончательный итог разговора, твердым размашистым почерком было выведено: «Получен чек на двести долларов».
Все это было написано на трех листах форматом тринадцать на шестнадцать, соединенных скрепкой, и сунуто под журнал. Очевидно, Берта намеревалась составить справку для нашей картотеки, но не успела продиктовать ее секретарше, так как клиент пришел к концу рабочего дня.
Берта успела меня перехватить. Она позвонила мне, и я отправился вести наблюдение за домом номер 226 по Корреандер-стрит. Это был небольшой, но хорошо спланированный дом с лепными украшениями.
Объект появился ровно в четыре и, как было указано в памятной записке, курил сигарету в длинном мундштуке, на нем был двубортный хорошо сшитый пиджак серого цвета с синими полосками. Он пробыл в доме один час десять минут.
Когда он отъехал, я поехал за ним, то отставая, то догоняя и стараясь держаться так, чтобы он меня не заметил в наружном зеркале. Но он, казалось, не проявлял ни малейшего интереса к тому, что происходит сзади.
Тем не менее этот человек выехал из гостиницы в ту же ночь, через несколько часов после того, как я установил за ним слежку. Должно быть, он оказался умнее, чем я предполагал, знал, что за ним ведется наблюдение. В тот момент я не мог придумать другого ответа на мучивший меня вопрос. Это было очень болезненно для моего самолюбия или, как говорила Берта, чрезмерного самомнения. Я всегда тешил себя тем, что обладаю способностью угадывать момент, когда объект почует слежку.
Я решил, что впредь буду гораздо осторожнее с мистером Томасом Дэрхэмом, если, конечно, нам суждено будет встретиться. Я вспомнил о памятной записке Берты. Характерно, что она успела поднять цену на сто долларов, пока разговаривала с клиентом; успела оставить клиническую запись своих мыслительных процессов на трех листах форматом тринадцать на шестнадцать; но не успела узнать у клиента телефон и даже не потрудилась навести хоть какие-нибудь справки. Получила двести долларов – и дело с концом.