– И на какие же это документы он наткнулся?
– Про то, что я покупала мышьяк прямо перед смертью Эзры.
– Но это Эзра хотел, чтобы вы его купили?
– Да. Он ему нужен был для изготовления чучел. Я же вам все про это рассказала, Дональд.
– И в полиции тоже все рассказали?
– Все абсолютно.
Я немного помолчал и сказал:
– О’кей, Мира, вы меня убедили.
– В чем?
– Что не убивали Бастиона, – ответил я и, улыбнувшись, добавил: – И в том, что ты – парень что надо!
– Дональд, – тихонько произнесла она.
– Что?
– Ты мне нравишься.
– Отлично. Я очень рад.
– А я тебе нравлюсь?
– Да.
– По тебе незаметно.
– Я на работе.
– Сейчас уже нерабочее время.
– В моем деле нерабочего времени не бывает. Сейчас, например, я только-только по-настоящему взялся за работу.
– Какую?
– Вытаскивать тебя из заварушки.
– Дональд… – снова проговорила она и осеклась.
– Что?
Но она ничего не ответила, а просто откинулась на мою руку, все еще лежавшую поперек баранки, и поглядела на меня снизу вверх. В лунном свете, проникавшем сквозь стекла машины, ее лицо белело нежным овалом.
– Тебе не удастся так просто отсюда выбраться, Дональд. Если ты сейчас же меня не поцелуешь, то я это сделаю сама.
– Ничего не выйдет, – уперся я. – Сейчас не до сентиментальных нежностей. Мы…
Но ее руки уже обвили мою шею, а губы прижались к моим губам в горячем поцелуе. Она приникла ко мне всем телом, и на какое-то время другие дела пришлось отложить.
Наконец мне удалось ее слегка отстранить и судорожно вдохнуть глоток воздуха.
– Слушай, Мира… – начал было я.
– Только не надо проповедей, Дональд, – прервала меня она. – Сейчас я немного отдышусь и повторю все сначала. Еще один раунд, а уж тогда я спокойненько усядусь на свое сиденье и позволю тебе отвезти меня в город, а там… в общем, теперь моя судьба в твоих руках. Можешь ею распоряжаться по своему усмотрению. Мне сейчас очень одиноко, и у меня… у меня какая-то тяжелая полоса. А ты понравился мне с самой первой минуты, как только я тебя увидела.
– Если мы сейчас не прекратим безобразия, – снова начал я, – то все дела пойдут кувырком. И ты сама же будешь…
– Я знаю, – сказала она и мягко положила на мои губы свой указательный палец. – Не надо читать проповедей, Дональд.
– Ты, наверно, измазала меня помадой с…
– Вздор! Я стерла помаду, еще когда забралась в твою машину.
– Почему это? – не понял я.
– Потому что я все спланировала заранее, – рассмеялась она.
Я чувствовал, что пульс у меня грохочет, как отбойный молоток, дробящий на дороге асфальт.
– Послушай меня, малыш, – сказал я. – Все это очень серьезно. Ты влипла в историю – не дай бог. Вот Норма Радклиф, судя по всему, из нее благополучно выскочит.