Испокон веков сюда приходят поклониться духу леса. На новолуния здесь приносятся жертвы, чтобы умилостивить живущего в дереве лоа. Диких коз, оленей, буйволов обычно режут, обрызгивая ствол и распевая шаманские ритуалы. Разумеется, поскольку святыня расположена на землях улиточников, в основном они ей и оказывают знаки внимания. Шаманы озёрников раз в год, на Праздник Леса, сходятся к Кроведреву и выражают духам своё почтение.
У корней Лар-Джур сложил круг из камней, в него поместил жертвенник — плоскую каменную плиту в тёмных разводах. Узнаю этот ритуал — двойное жертвоприношение, связывающее разных духов. Заручиться поддержкой лесного владыки решил, сволочь, для запутывания следов и избавления от преследования.
Достав из заплечной сумки погремушки и бубен, шаман с ведьмой принялись танцевать вокруг святыни улиточников, оглашая окрестности заклинательными завываниями. Они будили древесного духа.
Медные колокольца на щиколотках и запястьях Валланы Ведьмы звенели, сливаясь с буханьем бубна и голосами колдующих в потустороннюю мелодию. Звуки возносились в ночное небо, к луне и звёздам, заполняли застывший лес, показавшийся вдруг неприятным и враждебным. Ветви зашумели, задвигались, будто отвечая на призыв.
Из задних рядов приволокли пленника. Судя по зелёным волнистым татуировкам, принадлежал он к племени Каменных Клешней, давнему врагу Огненного Жала. Тролля бросили на жертвенник, удерживая за руки, и Лар-Джур точными взмахами рассёк ему сухожилия на предплечьях и щиколотках.
Я хотел бы навсегда забыть о происходящем или хотя бы не смотреть на жертвоприношение. Словно кто-то сжал голову тисками, не давая отвернуться и закрыть глаза. Астральный барьер, окружающий клетку, не должен пропускать эманации духовных сущностей, твердил я себе. Рассудок отказывался верить происходящему, а веки всё не опускались.
Шаман не стал наносить смертельный удар в сердце и перерезать глотку несчастному. Он просто отступил от жертвенника, как и отпустившие руки угул-джас воины. Тролль Каменных Клешней кричал, выл от боли и ужаса, корчился на камне в попытках сползти на землю и не мог, будто прикованный к камню невидимыми цепями.
— Придите и примите нашу жертву, предки! — воскликнули колдун и ведьма синхронно, воздев руки к потемневшим небесам.
Сначала ничего не происходило. Синекожие, включая жертву, замерли. Потом тишину взорвал вопль обречённого пленника. Его тело ломало, выворачивало в суставах. На груди, животе и голых ногах возникали длинные кровоточащие борозды. Точно некто незримый полосовал его острыми когтями. Неестественно изгибавшиеся конечности сминались под пальцами явившихся на пир невидимок, кровяные дорожки размазывались у ран и исчезали, слизываемые жадными языками.