- Вы знаете, а котел-то теплый был, заявил он. Кто-то за домом присматривает. Наверное, та, бабкина помощница.
- Наверное, - без интереса откликнулся Захаров.
- Ну что встали, когда жрать-то будем? - сердито воскликнул Сержик, - Давайте уже, несите!
Захаров с Люськой повернулись, и уже открыли дверь, когда с улицы кто-то несмело постучал.
Глава четвертая
Молодые люди замерли, переглянулись, и, наконец, Захаров произнес:
- Я пойду, открою.
- Все пойдем, - возразила Люська, - а то я боюсь.
Никто не возразил, и троица двинулась к входной двери. Захаров нажал на ручку, дверь отворилась, и они увидели в палисаднике, на полпути к калитке, невысокого человечка в темной куртке, валенках, и кроличьей шапке. Солнце садилось в лес за его спиной, поэтому лица незнакомца никто не увидел.
- Вы кто такие? - спросил человечек низким голосом. - Вы зачем здесь? Вы что, не знаете куда попали?
- Знаем, -ответил Сержик, - это прабабушки моей дом. Имею право!
- Так ты Алабин, что ли?
- Да, Алабин. А вы кто?
- Это неважно. Только оставаться вам здесь опасно. Местные боятся к дому приближаться. Я, и то боюсь. Уезжали бы вы отсюда поскорее. Зло здесь, зло!
- Да мы только переночуем, отдохнем и уедем,- ответил Сержик. - Вроде все тихо.
- Да? Тихо? Точно тихо? - Он помолчал, задумчиво покивал головой, и снова взглянул на непрошеных гостей. - Ну, если ты Алабин! Тогда смотрите сами. Я вас предупредил. Если что, бегите ко мне. Я тут недалеко живу. Дом с большой сосной. Спросите деда Анатолия. И вот еще что, - дед Анатолий порылся в карманах. - Вы крещеные?
- Сержик оглядел друзей, и, получив утвердительный кивок, ответил:
- Да, все.
- А кресты у всех есть?
Люська сказала:
- У меня нет. Я его не ношу.
- Тогда вот, - сказал человечек, - я кладу здесь крест, надень его на себя обязательно.
Он наклонился, и что-то положил в снег у тропинки. Люська сорвалась с крыльца, чтобы взять подарок, но дед Анатолий вдруг резко подался назад к калитке, и встревожено закричал:
- Назад! Стой, где стоишь!
И перекрестил Люську.
Испуганная Люська осталась стоять у подножия крыльца, а дед, постоянно оглядываясь, словно ожидая нападения сзади, протопал за калитку, аккуратно прикрыл ее, и, прощально взмахнув рукой, пошел в деревню.
Сбившаяся в кучку троица смотрела ему вслед, пока тот не пропал за углом. Наконец, Люська, осторожно ступая, прошла по тропинке, и подняла серебряный крестик на тонком черном шнурке. Осмотрев его, она сунула подарок в карман, и вернулась к крыльцу. Подняв лицо к мужчинам, стоящим на крыльце, она хриплым от волнения голосом спросила: