Этот безрадостный пейзаж оживлял только оранжевый альпинистский рюкзак, лежащий на краю пропасти.
- Смотри, смотри, рюкзак! - завопила Люська. - Наверное, альпинист в пропасть свалился!
- Да, наверное, - ответил Захаров, - только это давно было.
- Почему ты так думаешь?
- А ты посмотри внимательнее. Видишь, через рюкзак деревце пробивается?
- Точно, точно! Я сразу и не заметила! А почему только здесь деревце? А больше нет нигде.
- Потому что семя задержалось там, где скапливается вода, и есть за что зацепиться корням. На голых камнях ничего не растет.
- Понятно. Жаль, - сказала Люська, - может быть, мы его спасли бы.
- Поздно! Но, по крайней мере, мы знаем, что в этом мире есть цивилизация. Давай, Сержик, едем дальше.
Третий пейзаж отражал представления друзей о болотах. Внизу, насколько охватывал взгляд, простиралась буро-зеленая поверхность, из которой там и тут торчали чахлые, кривые деревца, и выпячивались разноразмерные кочки. Захаров вдруг присмотрелся к пейзажу внимательнее, и, ткнув рукой влево, шепотом сказал:
- Смотрите!
Слева через болото была проложена гать. Узкая, около двух метров шириной дорога, выложенная разной толщины кривыми стволиками и гнилыми ветками, склизко поблескивала в свете неяркого солнышка, пробивающегося через белые облака. На колеблющуюся поверхность гати, откуда-то из-за края проема вступил воин. Осторожно пробуя ногами, обутыми в высокие, до колен, сапоги, дорогу, рослая фигура в доспехах, помогая себе длинным шестом, медленно побрела через болото.
За спиной у воина висел меч в ножнах с блестящим узором, на боку болталась объемистая сума. Лица его сначала никто не разглядел, слишком уж расстояние было велико, но потом глазастая Люська вскрикнула, и отшатнулась, когда воин повернулся к ним.
- Жуть! У него нет ни носа, ни губ. Плоское лицо и два глаза. И рот. Страшны-ый!
Мужчины ничего не увидели, но причин не верить девушке не было. Только Сержик с сомнением спросил:
- А это не маска у него? Или, может быть шлем такой?
- Не знаю, - ответила Люська, - видно плохо.
- Ладно, пусть его! - сказал Захаров. - То ли еще будет!
Он как в воду глядел. Четвертый пейзаж был полон жизни. И смерти. Два существа бились на небольшой полянке, засыпанной песком, визжа и завывая дикими голосами. Огромный кот ярко-зеленого цвета с коричневыми поперечными полосами, отдаленно похожий на тигра, но без хвоста, нападал на рептилию, судя по ее длинному чешуйчатому хвосту и вытянутой морде с сотней острых зубов в пасти. Ящер утробно взрыкивал, щелкая зубами в попытке схватить верткого кота, а тот изгибался самым невероятным образом, и острыми, кривыми когтями изредка доставал противника. По песочно-желтой коже ящера уже бежали струйки крови, и он заметно слабел. Наконец, рептилии удалось вцепиться в бок кота, яростно завизжавшего от боли, и сделавшего попытку вырваться. Оставив кусок шкуры в зубах ящера, кот сделал невероятный кульбит, и, извернувшись, полоснул когтями по белесому брюху чудовища. Из распоротого живота рептилии наружу полезли зеленоватые, скользкие на вид, внутренности. Ящер протяжно захрипел, упал на бок, и, пачкая вываливающиеся внутренности в красноватом песке, стал бить хвостом, и мелко подрагивать конечностями. Зеленый кот издал победный клич, и, повернувшись задом к поверженному противнику, затряс хвостиком, выпустив на ящера несколько струек жидкости.