В тот же день герцог сказал Шелленбергу, что он ждет гостя из Лондона. Гостем этим был Уолтер Монктон, бывший советник Эдуарда, незадолго перед тем назначенный министром информации. Монктону удалось убедить герцога в том, что Багамы – наилучшее решение, что на островах ему не угрожает абсолютно никакая опасность, что британское правительство не имеет намерения наказывать герцога за коллаборационизм, а главное, что надежды Гитлера на мир с Англией тщетны – Англия будет сражаться до победы. И герцог покорился.
Узнав об окончательном решении Виндзоров, Риббентроп направил телеграмму послу в Лиссабоне с последним напутствием герцогу, которое должен был передать ему Санто-и-Сильва, хозяин виллы: «В сущности, Германия хочет мира с английским народом. На пути к этому миру стоит клика Черчилля…» Далее Риббентроп повторял, что Берлин готов исполнить любое желание герцога и герцогини. В ответном послании посол писал, что герцог в разговоре с Санто-и-Сильва «отдал должное стремлению фюрера к миру, которое он всецело разделяет… Обращенный к нему призыв сотрудничать в установлении мира он воспринял с радостью. Однако в настоящее время он обязан следовать официальным приказам своего правительства. Неповиновение может преждевременно открыть его намерения, вызвать скандал и подорвать его авторитет в Англии. Он также убежден, что для него пока преждевременно выходить на передний план, поскольку еще не существует признаков, что Англия готова к сближению с Германией. Однако, как только в стране изменятся настроения, он будет рад немедленно вернуться. Для этого существуют две возможности. Либо Англия обратится к нему, что он считает вполне вероятным, либо Германия выразит желание вступить с ним в переговоры. И в том, и в другом случае он готов на любые жертвы личного порядка и предоставит себя в распоряжение обстоятельств, пренебрегая малейшими личными амбициями. Он готов поддерживать постоянную связь со своим хозяином (хозяином дома в Лиссабоне. –
В. А.)и даже согласовал с ним пароль, получив который немедленно вернется».
13 сентября 1940 года во время дневного немецкого налета на Лондон прицельному бомбометанию подвергся Букингемский дворец. Messerschmitt 110 оторвался от эскадрильи, «нырнул» над Трафальгарской площадью, пролетел над аркой Адмиралтейства и на бреющем полете и огромной скорости пролетел вдоль ведущего к дворцу Молла, едва не задевая за верхушки деревьев и подняв вихрь опавших листьев. На другом конце Молла, в одной из комнат Букингемского дворца, Георг VI и королева Елизавета стоя наблюдали в окно за налетом. Вместе с ними был Алек Гардинг, в свое время напугавший короля Эдуарда последствиями его упрямства. Самолет летел прямо на них, заставляя вибрировать и дребезжать оконные стекла. Две сброшенные им бомбы разорвались в 30 ярдах от монаршей четы. Третья угодила в часовню, убив рабочего. Еще две упали на землю, но не взорвались. Не взорвалась и единственная бомба, попавшая в здание дворца.