Но Гуров тоже не был наивным юнцом. Посему он решил не тревожить Орлова до утра.
«Пусть хотя бы ночь поспит спокойно», — подумал сыщик.
До приезда опергруппы ему нужно было управиться с одним важным делом: самому осмотреть место убийства. Нет, вовсе не потому, что ему придется над ним работать. Гуров вообще не знал, кому поручат это убийство.
Просто как прирожденный сыщик, оказавшийся на месте совершения тяжкого преступления, он не мог занять полностью стороннюю позицию. Ему хотелось вникнуть хотя бы в техническую схему этого убийства. В первую очередь его интересовало, где оружие. Возле тела ничего подобного не было.
Гуров посмотрел по сторонам, на окно, задернутое плотными шторами изумрудно-зеленого цвета. Он подошел к нему и осторожно отдернул ткань. Окно было закрыто, никаких дырок от пули в нем не имелось — отличное целехонькое стекло высотой почти во всю стену. Следовательно, в Анну стреляли не с улицы, а прямо отсюда, из комнаты. Пистолет, разумеется, был с глушителем. Но где же он?
Ответить на этот вопрос даже гипотетически Гуров не успел, поскольку со стороны коридора раздался истошный, совершенно истерический крик:
— Пустите меня сейчас же! Я все равно войду, имею право! А вы пошли все вон! Я вас всех ненавижу!
Гуров едва обернулся к двери, как та распахнулась, и в комнату, чуть не сбив с ног Льва Хаимовича Лейбмана, ворвался светловолосый парень. Гуров тут же узнал Эдика, хотя вид у парня был еще тот. Бейсболка съехала на затылок, длинная челка растрепалась, а футболка, за которую сзади его пытался удержать Лейбман, вот-вот готова была с треском порваться. Но главное состояло в том, что глаза у парня были просто дикими, почти невменяемыми.
Он невидящим взглядом поблуждал по комнате, кажется, даже не заметил Гурова и не слышал того, что настойчиво говорил ему Лейбман. Затем его взгляд упал на тело, лежавшее на полу. Парень сразу как-то сжался, обмяк, словно внутри него лопнула пружина, державшая его в напряжении. Он стал совсем растерянным, только медленно моргал ресницами.
Лейбман обреченно вздохнул, отпустил его футболку и махнул рукой. Мол, теперь уж все равно.
Эдик неуверенно сделал пару шагов, остановился возле тела и наклонился к нему. Он всматривался в лицо Анны и никак не мог поверить, что это она. Постояв несколько секунд в таком положении, он протянул руку и провел ею по лицу женщины.
— Мама, — как-то удивленно произнес Эдик и всхлипнул.
Потом парень опустился на пол. Бейсболка упала с его головы, но он даже не обратил на это никакого внимания. Эдик вдруг всхлипнул еще пару раз, а затем заревел, совсем как маленький ребенок, кулаками вытирая глаза, размазывая слезы по щекам.