Его удивил вопрос. Можно сказать, обидел. Чего это в нем такого журналистского?
— Почему журналист? — переспросила девушка и убрала листок в прозрачную папку. — Просто с самого утра покоя не дают.
— У вас что-то случилось?
— Вы телевизор не смотрите?
— У меня его попросту нету, — пошутил Матвей. — Я радикальный зеленый…
— Как это? — растерялась она.
— Есть радикальные исламисты, а есть умеренные, — продолжал веселиться Матвей. — Так же и я. Вот вы, например, умеренные. Особо рьяные сторонники попросту лишний раз не пользуются электроприборами. А я их вовсе не покупаю. У меня даже утюг на углях, а живу я в давно брошенной деревне. Там и электричества нет. Все при лучинах. Это радикальное движение, крайность.
— Да ладно, — недоверчиво проговорила она.
— Так что случилось? — Он навалился на стойку.
— Одно из наших судов было задержано в нейтральных водах российскими пограничниками и сейчас его конвоируют в Мурманск, — заученно сказала она.
— Погодите, — Матвей огляделся и вновь уставился на девушку: — Значит, вы не из России?
— Почему? — округлила она глаза.
— Сами сказали, наше судно арестовали российские пограничники, — пояснил он. — Насколько мне известно, оно ходит под флагом Нидерландов.
— Не морочьте мне голову! — разозлилась она. — Просто уже дважды приходили за комментариями.
— Какое вы имеете отношение к этому кораблю? — недоумевал Матвей.
— Самое прямое, — устало вздохнула девушка. — Наша организация нечто вроде филиала «Гринпис». Вы так и не сказали, по какому вопросу…
— Узнать по поводу работы, — ответил он.
— А кто вы по специальности?
— Я мастер на все руки, — пошутил он.
— А если серьезно?
— Раньше служил в армии, — стал рассказывать Матвей. — Потом уволился и некоторое время работал промышленным альпинистом.
Говоря это, он не исключал, что таким образом ему легче выйти на след Евлашкина.
— Почему ушли?
— Скучно, — поморщился он. — Каждый день одно и то же. Рекламные щиты, транспаранты типа: «Гудвин наш мэр…» С утра до вечера ползаем по крышам, одно снимаем, другое ставим. Еще могут поручить красить здания… Никакой романтики.
— Вам надо к Забелину Валерию Дмитриевичу, — наконец решила она.
— А кто это такой? — насторожился Матвей.
— Он кадрами занимается, — сказала она с какой-то едва скрываемой иронией и загадочно улыбнулась.
Матвей поймал себя на мысли, что девушка отправляет его к Забелину с каким-то потаенным желанием досадить тому. Такой взгляд он помнит со школы. Так невинно-преданно смотрели девчонки, когда «закладывали» учительнице куривших где-то в школьном дворе мальчишек. «Странно, — подумал Матвей, направляясь по коридору. — Чем же таким занимается этот Забелин, что мое появление может принести радость этой барышне?»