Янс сидел на земле под старым, раскидистым каштаном и дожидался меня. Когда я присел рядом с ним, он сказал:
- Старые следы, - и немного помолчав, добавил, - их было человек пять или шесть... двое шли босиком.
- Босиком?
- Ага, и вот так они ушли довольно далеко. Широко расставляя при этом ноги. - Он снова помолчал, отбрасывая в сторону травинку, которую он до этого жевал. - Похоже, их ноша была тяжелой. Следы довольно глубокие.
Мы оба сидели молча, и каждый из нас пребывал в глубокой задумчивости.
- Вряд ли, - сказал наконец Янс, - кто-то из местных станет разгуливать здесь босиком. На индейцев это не похоже, и уж, разумеется, эти пуритане, или сепаратисты - или как они там еще себя величают - они тоже предпочитают носить башмаки.
Мы встали с земли, и пристально огляделись вокруг, прислушиваясь к лесной тишине. Затем Янс отвел меня туда, где им были найдены следы. Так и есть. Пять человек, двое из которых шли босиком.
Путь оказался не из легких, но мы все же продолжали упрямо идти вперед. Местами следы на земле оказались начисто смыты дождями, но нас очень выручало то, что местные обыватели редко ходили на охоту, а большинство из них боялись отправляться в лес в одиночестве, так что, к счастью, уничтожить следы, оставшиеся за пределами лужайки, никто из них еще не успел.
Мы видели так же следы копыт оленей. Хороший охотник не ушел бы из этого леса без добычи.
Затем след оборвался.
Утром мы снова набрели на него - всего несколько отпечатков ног на земле, в том месте, где они переходили через ручей, и один из тех, кто был босиком, поскользнулся. Спустя несколько часов, мы наконец нашли то, чего мы оба ждали с таким нетерпением. Место привала.
Прежде всего, мы внимательно оглядели все со стороны, и затем я подошел поближе, а Янс принялся искать следы, оставленные, когда они уходили отсюда.
Он остановился у самого края того места, где когда-то был устроен лагерь.
- Они все так же упорно идут на север, - сказал он. - А ты нашел что-нибудь?
- У всех троих были мушкеты, - сказал я.
- У троих?
- Двое из них, те, которые шли босиком, были без оружия.
- Рабы, - заключил он.
- Возможно... скорее всего, - согласился я.
- Этот Питтинджел... тот человек, который сидел в колодках вместе со мной... он думал, что Питтинджел торгует рабами.
- Он думал. Нам ничего не известно, Янс, и не стоит делать поспешных выводов, прежде, чем у нас будут на то веские доказательства. В конце концов, этот человек может оказаться доброрядочным христианином.
Янс презрительно фыркнул, а затем спросил: