«Когда спящий в Пещере, у него совсем другое лицо»… Кто это сказал?..
Водитель с кровоподтеком странствовал сейчас по коридорам, подернутым мерцающими полотнищами лишайников. И был крайне напряжен. А кем он может ТАМ быть, отстраненно подумала Павла. Схруль? Зеленый? Или коричневый? Барбак?
Грудь водителя ходила ходуном. Запекшиеся губы полуоткрылись, но зубы оставались стиснутыми, и потому воздуху приходилось не шипеть даже – свистеть, прорываясь в легкие. Павла сделала движение, чтобы разбудить спящего, и даже дотянулась до его плеча – но сразу же отдернула руку. Мышцы были твердыми как камень, и ведь все равно его теперь не разбудишь. Бродящего в Пещере не разбудишь ничем, иначе все было бы слишком просто…
Павле оставалось только ждать.
Солнце поднималось выше. На влажную траву ложились пятна света; по запыленному ветровому стеклу ползла муха.
Дыхание водителя сделалось спокойнее. Ноздри раздувались, в какой-то момент Павле показалось, что она смотрит не в человеческое лицо, а в настороженную схрулью морду; она отодвинулась – с брезгливостью и страхом. И совсем было решила не смотреть на спящего – но глядеть на муху, ползущую по ветровому стеклу, было еще противнее.
Пауза. С минуту водитель, казалось, совсем не дышал; потом на его тонкие губы легла удовлетворенная гримаса, которую Павла при всем желании не могла бы назвать усмешкой. Схрули не смеются.
Она ждала, что спящий станет чавкать и пускать слюну, поглощая несуществующую во внешнем мире добычу; она не удивилась бы самым отвратительным подробностям – но водитель просто лежал, расслабившись, и лицо его опять было просто человеческим измученным лицом. Павла решила, что он покинул коридоры Пещеры и сейчас проснется.
Мгновение. Всего мгновение для внезапной перемены. Ноздри спящего дрогнули, глазные яблоки заметались под желтыми сухими веками, в следующую секунду Павла своими глазами увидела, как светлые, коротко стриженные волосы водителя поднимаются дыбом.
Его страх заставил ее отшатнуться, ударившись о дверцу.
Теперь тот, в Пещере, бежал. Тот, что был в Пещере, сейчас несся сломя голову – но спящий водитель не умел сдвинуться с места. Мышцы его содрогались, прыгала грудь и метались закрытые глаза – но и только; Павла хотела отвести взгляд – и не смогла. Смотрела.
Напряжение. Усилие. Павла невольно оказалась зрителем на небывалых скачках. Ей казалось, что она видит несущиеся навстречу пятна – поросли лишайников на волглых стенах…
Лежащий навзничь человек вдруг выгнулся мостом – от затылка до пяток.
Павла думала, что он застонет, издаст хоть какой-нибудь звук – но в машине было тихо. Только из опущенного окна ползли лесные шорохи и мирные запахи, солнечное пятно добралось наконец до лица спящего, то есть он, кажется, был уже не спящий, а…