– А я вас, кажется, знаю… Павла. Вы у господина Мыреля работаете ассистентом, правда?
Павла удивилась. В стекляшках как-то не принято было заводить сердечные знакомства – во-первых, на работе, во-вторых, на виду… В третьих… ну, как-то не принято и все. Во всяком случае, с Павлой таким образом не знакомились никогда.
Она кивнула – одновременно недовольно и растерянно. Ее собеседник, наоборот, воодушевился:
– А меня зовут Дод Дарнец, программа «Запрещенный вопрос», вы, наверное, видели…
Павла видела. У «Запрещенников» был высокий рейтинг, хоть передача совершенно не была рассчитана на широкую публику; там не было ни ведущего-провокатора, ни краснеющих звезд, ни радостной толпы рукоплещущих зевак – серьезный, несколько мрачноватый имидж, напряженное словесное действо и действительно острые, поражающие своей смелостью темы.
Павла не любила «Запрещенников» – хоть несколько раз, по настоянию Раздолбежа, смотрела и анализировала. И вот этого Дарнеца хоть убей, не помнила… Хотя это естественно, чернорабочие журналисты попадают в кадр очень редко.
Ее собеседник понимающе улыбнулся:
– Думаю, что вы не любите нашу передачу, Павла.
Она вздрогнула:
– Почему вы так решили?
Дарнец отхлебнул от своей чашечки:
– Видите ли… слишком острые темы – все равно что слишком острые приправы. Кто-то любит… Кому-то противно. И нельзя же всю жизнь питаться одним хреном…
Павла машинально жевала свой бутерброд.
– И вы совершенно правы, Павла… Есть вещи, о которых вслух, с экрана, не говорят. И даже мы не говорим – не нужно… Но от нашего молчания эти, как я сказал, вещи, они ведь из жизни не исчезают, нет?
Розовая колбаса вдруг встала у Павлы поперек горла – таким внезапным и сильным было беспокойство. И от Дарнеца, конечно, ничего не укрылось; он развел руками, как бы демонстрируя добрые намерения:
– Нет, Павла, то есть да, вы правильно подумали, но в этом нет ничего странного или страшного… Я журналист, но вторая моя работа – консультант в центре психологической реабилитации…
Она справилась наконец с горлом и мужественно заглотнула полупережеванный кусок.
– Вам дико, что я буду говорить с вами о Пещере. Поверьте, дело стоит того, чтобы эту неловкость преодолеть…
– Какое дело? – выдавила Павла.
Дарнец вздохнул. Улыбнулся. Соединил кончики растопыренных пальцев:
– С вами приключилась редкостная история. Три раза подряд…
– Откуда вы знаете?!
Неизвестно, как это выглядело со стороны. Павла сделала все возможное, чтобы ее лицо оставалось бесстрастным – во многом ей помогло сознание, что она сидит посреди людной площади. Что все вокруг только на нее и смотрят…