Он повел дланью, Владимир вздрогнул. Над ними стал видим, трепеща крыльями, полупрозрачный нетопырь. Крохотные, как бусинки, глаза горели красным. Огромные уши шевелились.
Владимир сказал торопливо:
— Убей!
— Надо ли? — ответил волхв с неудовольствием. — Все равно не слышит…
— Убей!!!
Волхв щелкнул пальцами, из ладони вырвался короткий слепящий свет в облике копья. Нетопырь пискнул и рассыпался коричневой пылью. Запахло паленой шерстью… Владимир выдохнул с облегчением. Волхв сказал с непонятным выражением:
— Странный ты… Целое войско чужих лазутчиков да разведчиков терпишь в Киеве… да что Киеве — в детинце! — а тут трясешься как осиновый лист.
— Тех я вижу насквозь, — буркнул Владимир. — И вообще не люблю летучих мышей!
— А этих вижу я. Ну ладно, слушай, пока нового слухача не подослали… На твоих богатырей надежды мало. Они пьянствуют да бахвалятся подвигами. Что им древляне? Война опасная, а славы мало. То ли дело завалить Змея, отыскать избушку Бабы Яги да сжечь, погнаться за Кощеем… О таких песни складывают!
Владимир нахмурился:
— Что-то многовато этой нечисти. Не думаешь ли, что кто-то насылает?
— Кто?
— Ну, какие-то колдуны или маги. Сеют порчу, заговорами создают это… гадкое. Прямо из земли рождают, а то и прямо из заговоров. Тебе виднее, что спрашиваешь?
Волхв подумал, покачал головой:
— Ты из Царьграда вернулся подозрительный, как грек. Это там сеют порчу, гадят друг другу. Мы в необжитых землях! Тут чудовища жили с начала времен. Это мы пришли на их земли.
Владимир поник, челюсти сжал, глаза невидяще уставились в одну точку.
— То-то мне старый Асмунд сказывал, что королевство создать трудно, но удержать еще труднее. Но дать ему жизнь надолго — это уже почти чудо… Недаром я в странствиях всюду видел развалины таких древних царств, что дух захватывало. А чуб от страха поднимал шлем… А у нас соседи, что только и глядят, как бы ухватить за горло, чудовища лесные и болотные, а тут еще свои же богатыри шумят… Все золото отдал! А что делать? Моя сила — в них. Но нельзя дать и на голову сесть…
Волхв сказал осторожно:
— А поступи так. Как ты сделал с варягами, что помогли тебе захватить власть?..
Владимир развел руками:
— Те вовсе пытались захватить город! И власть мою не признавали… Но ты прав, тут надо тоже сделать прополку. Самых горластых отправить бы на свершение подвигов… Вернутся — хорошо, моя слава упрочится, не вернутся — больше спокойствия. Где, говоришь, чудовища лютуют?
Волхв вытащил из-за пазухи дощечки. Владимир не понимал письмена, нанесенные чертами и резами, да еще подвешенные к линии, а не посаженные на нее, но волхв заговорил, даже не глядя на записи: