Те, которые Я, сходились в Зал. Они все прибывали, смеясь, ссорясь, обмениваясь репликами, и я уже начинал опасаться, что им всем — нам всем — попросту не хватит места. Старые приятели дружелюбно махали рукой из сумрака дальних углов, кто-то все пытался представиться, но его бесцеремонно оттирали в сторону; между стеллажами мелькали совершенно незнакомые лица, с которыми мне только предстояло знакомиться…
Неправильный бес Марцелл с поломанным трезубцем, безумный Вольски, бредущий по осыпям плато Ван-Тхонг, молчаливый сихан Ли, вспоровший себе живот в предчувствии старческой немощи, гордый однорукий Гохэн Мияги, мудрый тигр Мураноскэ, Андрей с разряженным автоматом в руках, и дальше, глубже — имена, годы, лица… гибкий юноша с неестественно пунцовыми губами, ехидный старик в шутовском колпаке, женщина с пышными льняными волосами, комочек розовой плоти, глядящий в лицо склоняющемуся над ним страху — лица, годы, имена…
У нас есть время. У нас есть куча времени, потому что я — Бес, а, значит, и все мы — тоже. И дело даже не в смерти — хватит, наумирался, отныне у меня тоже есть Право! — просто теперь нас всех объединяет дело. Общее дело. Мы выиграли бой — но не войну. И если там, где-то, когда-то, вдруг — что, в конце концов, мешает тому, кто был Я, тому, кто мог бы быть Я, тому, кем Я не буду никогда… Что мешает любому из нас прийти сюда, в Зал Ржавой подписи, и собрать остальных?…
— Служба Бес-Опасности, — усмехнулся тот, который думал, что он — Я.
— В одном лице, — добавил тот, который будет Я.
— Не будем переходить на лица, — сказал я. — Как говорил один из вас — «Все в одном, и один во всем»…