Вчерашняя чета леопардов могла бы позавидовать звериной страсти, внезапно проснувшейся в этих двоих!
Ганга раскачивала челн, относя его к месту слияния с Ямуной, и кувшинки у кромки островов стыдливо отводили венчики в сторону.
3
Когда все закончилось, вы оба без сил повалились на дно челна, приходя в себя после случившегося. Сердца бешено стучали, дыхание с хрипом вырывалось наружу, и прошло довольно много времени, прежде чем ты удивленно принюхался.
В челне отчетливо пахло благородным сандалом. Не рыбой, не рекой, не разгоряченными телами — сандалом!
Тебе показалось, что ты грезишь наяву. Втянул воздух, раздувая ноздри — но нет, ошибка исключалась!
Чудо! Свершилось чудо! И это совершил ты, Гангея, сын богини, ученик великого Парашурамы?
— Тебе плохо? — с почти материнской тревогой спросила Сатьявати, приподымаясь на локте.
— Мне хорошо, Сатьявати! Мне хорошо-о-о!!! — Не сдержавшись, ты выкрикнул это во все горло, и эхо далеко разнеслось над водами двух рек. — Нам больше не нужен подвижник, который избавит тебя от рыбьего запаха! В преисподнюю подвижников! Ты пахнешь санда-а-а-лом!..
Кровавые воды Ямуны струились вдоль челна.
После безумной вспышки страсти у Сатьявати почти не осталось сил, и Гангея сел на весла. За то время, пока они занимались любовью, челн успело отнести довольно далеко, так что грести пришлось долго. Наконец днище проскрежетало по песку, и утлая скорлупка ткнулась носом в берег.
— Заедешь за мной через три дня? — спросил Гангея, спрыгивая на песок и глядя мимо девушки.
Торжество плоти прошло, и теперь юноше было стыдно.
— Заеду, — еле слышно отозвалась Сатьявати, плотнее запахиваясь в порванное сари.
Похоже, ее обуревали сходные чувства.
— Чем это воняет? — вдруг сморщила она нос. Гангея огляделся. У самого берега на песке валялась дохлая рыбина, выброшенная прибоем.
— Рыбой! — рассмеялся юноша.
— Я… я никогда раньше… — растерянно проговорила девушка.
Присев на корточки, она подобрала мокрую палку и ткнула раздвоенным концом в рыбу.
— Ой! — дошло вдруг до нее. — Значит, и от меня все время ТАК пахло?!
— Что ты?! — Гангея едва не расхохотался, видя ужас в глазах девушки.
Но Сатьявати уже оттолкнулась веслом от берега и теперь лихорадочно гребла прочь. А ученик Рамы-с-Топором стоял на берегу и глядел ей вслед.
Когда он собрался повернуться и направиться к полуразрушенному ашраму, с середины реки до него слабо донесся крик девушки:
— Как тебя зову-у-ут?!
И тут уснувший после случки зверь на мгновение проснулся снова.
— Парашура-а-ама! — заорал Гангея, и сам испугался.