Наконец Гордей влез в кабину, взгромоздился на место пилота и включил двигатель.
— Возвращайтесь скорей-е! — помахала нам Анка. А затем погрозила пальчиком.
И на этот раз я не увидел ни капли шутки в этом простом и естественном жесте молодой красивой девушки. А ведь еще совсем недавно она ласкала меня, быть может, этим самым пальчиком и шептала мягкие ночные слова.
О, женщины, вам имя — вероломство!
Ну и еще пару сотен других имен, которые я сегодня уже произнес в их адрес. И ведь как в воду глядел!
Как бы то ни было, но если не считать того, что Гордей каждые двадцать пять минут нервировал нас отправкой маячков, на Белорусскую Вежу мы слетали более-менее удачно.
Более — заключалось в том, что Комбат всю дорогу увлекательно рассказывал про Завала, как тот лихо торгует разными примочками и приладами.
А вот «менее» коснулось только меня.
Из-за сильного ветра очень скоро разыгралась настоящая болтанка, и я слушал Володю вполуха, мечтая скорей ощутить под ногами твердую почву. Мутило страшно, так что я начал уже шарить по карманам в поисках гигиенического пакета.
А Гордею с Комбатом хоть бы что! Гордей машину ведет, кнопочки всякие жмет, тумблерами прищелкивает. Комбат же, сидя за спиной шеф-пилота, ему всякие истории рассказывает, как они в первый раз с Лодочником повстречались и как — в последний.
— У Завала нынче все отовариваются, даже Синоптик, — замесил он очередную темку.
— Вот как? А что он у Завала обычно берет? — отозвался Гордей, после чего заложил особо крутой вираж. Меня аж повело, во рту появился неприятный свинцовый привкус, а весь мой вестибулярный аппарат дрогнул и стал стремительно сдавать лишь четверть часа назад кое-как захваченный плацдарм.
— Ты не поверишь! — удивленно-пьяным голосом телевизионного зазывалы заорал Комбат, стремясь перекричать мерный рокот двигателя, который стал громче. — Раньше-то он отоваривался у Завала, как все прочие люди. Сталкерам ведь от Завала что нужно? Артефакты разные от радиации и болезней, ночные сменные линзы к биноклям, хитрая наствольная оптика, шумовые гранаты, и это только самое дешевое. Вот и Синоптик у Завала себе перчатку-уловитель, к примеру, покупал — сам говорил, старую куда-то посеял. По пьяни будто бы. И перчатки такие Завал сейчас паяет даже лучше, чем их раньше Лодочник варганил. Прикинь?
— Офигеть, — искренне подивился Гордей. Я чуть не плюнул с досады. Тут товарищ помирает от тошнотворного токсикоза под названием «воздушная болезнь», вот-вот концы отдаст. А эти лясы точат: ах, Завал, бла-бла-бла, ах, какие он перчатки паяет… Тьфу!