— Это еще кто? — поморщился Гордей.
— Полное собрание сберкниж-жек, ол-лухи, — ответила Анка. И продемонстрировала нам маленький, острый розовый язычок. Как всегда эффективно.
— А я уж было подумал, что ты прежде служила в СОБРе, — уныло протянул Гордей.
— А я думал — в сберкассе, — выдвинул я собственную версию.
— Вы оба — Полн Дурн. И идиот-ты!
В минуты душевного раздрая в ней всегда просыпались прибалтийские корни и пробивались наружу жестким и особенно раскатистым акцентом. А потом отправлялись обратно спать.
— Слыхал? — кивнул я Гордею. — Идиот — ты!
Тут же весело и приглашающе мигнул ПДА. Я активировал экран, прочел очередную мессагу и вздрогнул.
Это было потрясающее ощущение дежа-вю. Но на этот раз я отчетливо помнил и час, и минуту, когда со мной такое уже было!
На проводе объявился Комбат, и содержание его послания буквально развалило мой мозг на два полушария — мозжечок не в счет.
«ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ НЕ ДОСТАЛ САМ ЗНАЕШЬ ЧТО, МОЖЕШЬ И НЕ ИСКАТЬ.
ТОПАЙ СКОРЕЕ ДОМОЙ.
ПОДРОБНОСТИ ПРИ ВСТРЕЧЕ».
Я лихорадочно перелистнул назад страничку «Входящих сообщений» и тут же обнаружил последнюю мессагу. Она была тоже от Комбата.
Я быстро пробежал ее глазами. Потом еще раз, но уже гораздо медленней.
Он что там, пьяный?
«ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ НЕ ДОСТАЛ САМ ЗНАЕШЬ ЧТО, МОЖЕШЬ И НЕ ИСКАТЬ.
ТОПАЙ СКОРЕЕ ДОМОЙ.
ПОДРОБНОСТИ ПРИ ВСТРЕЧЕ».
Ну и ну…
Как говорится, найдите десять отличий!
Одно-то отличие, положим, было. У одинаковых сообщений разные даты отправки. Значит, есть два варианта развития событий.
Либо Комбат и вправду нагрузился «Казаками» под завязку и теперь сдуру рассылает всем старые письма — вроде Кисы Воробьянинова, который здорово набрался, хотя и не «Казаков», и жестами сеятеля рассыпал по ночному рынку баранки.
Либо Комбат трезв как стеклышко, но что-то вокруг нас опять кардинально изменилось. Как в тот раз, когда он поверил всяким уродам, что карта Стервятника — действительно подделка.
И теперь Комбат решил известить меня об этом. Но ему просто в лом было писать новую мессагу, и он тупо отправил старую. Маладэц, пилят!
А чито теперь, по-вашему, должын думат я, уважаемый Володья?
Я резко привинтил краник, из которого только что тугою струей хлестнул поток моего сознания, и яростно принялся чесать в затылке.
Гм… Вот, к примеру, у Анки в минуты душевного раздрая проявляются ее прибалтийские корни в виде акцента. А какие же тогда корни скрываются во мне, интересно, когда я начинаю размышлять вслух на каком-то кючук-кайнарджийском диалекте? Или это такой новый змеино-поволжский диалект, татарский парсултанг?