Но ведь когда-нибудь зверь внутри окончательно возьмет верх и начнет убивать. Когда-нибудь. Или сегодня ночью? Пока, вроде тихо все…
Дыхание послышалось совсем рядом, с края кровати, заставило удивленно распахнуть глаза и судорожно отодвинуться к стене, одновременно натягивая на себя одеяло. Неужели, ко всем бедам он еще и не в своей постели?!
Да нет, комната его, привычная и знакомая, никаких изменений за ночь не произошло. Кроме девушки, сидящей на его постели скрестив ноги и внимательно на него глядевшей.
Все еще полудремлющая память, наконец, потрудилась объяснить, что девушка эта — новая квартирантка его тетки, приехавшая на новогодние праздники в деревенскую глушь отдохнуть от столичной суеты.
— Доброе утро!
Ее голос прозвучал легко и приветливо, наводя на мысль, что забыл Кирилл не только мистические приключения в звериной шкуре. Да нет, что за ерунда в голову лезет! Когда бы он успел?!
— Что ты тут делаешь?
— Сижу. Я ведь обещала. О! Ты же ничего не помнишь, наверное? Ну да ничего, с этим мы разберемся. Иди-ка сюда.
Она протянула к нему руки, но юноша отшатнулся, вжался в стену, совершенно не понимая как реагировать на подобное самоуправство. До сих пор никаких женщин в его постели не бывало, к тому же, несла гостья какой-то бред, и чего от нее ждать было непонятно.
— Что тебе надо?!
— Да брось. Ничего такого особенно непристойного я с тобой не совершу. Верь мне! Ложись.
Гостья дотянулась-таки до его плеч и, практически силой, уложила юношу на живот. Сама же бесцеремонно и как-то деловито залезла верхом и принялась разминать изломанные трансформацией мышцы.
Под ее руками Кирилл расслабился, продолжая недоумевать, и вдруг вспомнил.
Обычная пелена, окутывающая память о времени, проведенном им в волчьей шкуре, рассеялась, отступила, показав четкие и жуткие картины.
Спящая деревня, зимний лес, снег, слишком близко, у самых глаз, звуки и запахи, недоступные в обычной жизни. И столько силы! Яростной, не рассуждающей силы, злости и голода. Едва сдерживаемых слабыми, но пока нерушимыми запретами. Не убивать человека. Вообще на глаза людям не показываться! Почему? Так надо. Жизненно необходимо!
И вдруг, будто кусочек другого мира, девичья фигура в тонком кашемировом пальто и в сапогах на высоком каблуке. Длинные волосы обрамляют бледное лицо, стекают по плечам медовой волной, подсвечивают фигуру, сверкают инеем в лунном свете.
И запах стоит на поляне невозможный для зимы. Сладкий, тяжелый, заставляющий вдыхать все глубже и глубже.
Шерсть на загривке встала дыбом. Перед ним была добыча. Запретная, но все равно очень привлекательная.