Массивный человек средних лет, явно кавказской национальности, облачённый в бежевый шёлковый домашний халат, лежал навзничь на полу спальни. Открытые глаза смотрели в потолок. Халат на груди в нескольких местах был как бы украшен огромными алыми розами, но даже в неверном свете ночника я сразу догадалась, что это — кровь.
Судя по всему, передо мной — труп Абрамяна, который уже ничем не мог мне помочь, как, впрочем, и я ему. Пришла пора срочно делать ноги.
Чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, я схватила первую попавшуюся тряпку и старательно протёрла все места, к которым, как я помнила, прикасалась. Затем плотно прикрыла за собой дверь в дом и калитку и так плюхнулась на сиденье, что бедная «Тойота» жалобно скрипнула. Выехав на шоссе, я опять на минуту остановилась, чтобы приложиться к бутылке. После чего рванула в Москву.
На подъезде к развязке Волоколамского и Ленинградского шоссе, я неожиданно для себя ушла правее, на «Ленинградку». Затем свернула к бассейну ВМФ и, загнав машину вглубь парка, остановилась. Не помню, кто сказал, что когда не знаешь с чего начать, нужно сделать первый шаг. Да, советовать легко. Вот я сделала первый шаг, и что с того? Чуть не подставилась под милицию. Ещё неизвестно, не оставила ли я случайно своих отпечатков в том миленьком домике за высоким забором, или не видел ли кто, ну так — чисто случайно, рядом с калиткой мою машину. А если кто и видел, то наверняка и номера мои запомнил. С моим-то везением. А я-то думала, что раз я — человек законопослушный, то и бояться мне решительно нечего. Да, если мозгов нет — считай, калека. Это тебе, дурочка, не по лесам бегать, когда собака за тебя всё делает. Тут и самой шевелиться надо! Я распахнула дверцу и вылезла наружу. Дождь почти закончился, пахло влажной хвоей и грибами. Я потянулась к бутылке и выплеснула в рот всё до единой капли. В голове просветлело окончательно. И что удивительно, на самоуничижительные речи больше вроде не тянуло. Решение пришло сразу и удивительно легко. Вот что значит толковая и, главное, своевременная самокритика. Зашвырнув пустую бутылку далеко в кусты и таким образом нанеся посильный урон и без того чахлой московской природе, я забралась в автомобиль и вырулила из кустов.
Наше родное отделение милиции встретило меня приветливо.
Замотанный дежурный, стараясь перекричать возмущённо-пьяные вопли задержанных, сообщил мне, что по всем вопросам следует обращаться в пятый кабинет, где должен в данный момент находиться дежурный «опер». Последнюю фразу я поняла по его артикуляции, равно как по жестикуляции — уловила направление, в котором мне стоило вести поиски нужного кабинета. Пройдя в указанном направлении, я действительно увидела чрезвычайно грязную дверь с табличкой «5». Дверь была обита драным дерматином и, честно говоря, своим видом просто пугала посетителей. Впрочем, может быть, так и было задумано.