Есть что-то противоестественное в том, чтобы следить за мчащимися гоночными автомобилями «Формулы-1» по телевидению.
Когда смотришь на экран, это кажется легким занятием. Телевизионное изображение создает иллюзию, что вы сидите за рулем, движетесь очень быстро, но на самом деле машина движется гораздо быстрее, чем представляется вам, потому что вы не ощущаете, как содрогается двигатель в семьсот лошадиных сил, когда маховик начинает вращаться со скоростью тринадцать тысяч оборотов в минуту, как начинают вибрировать педали, рулевое колесо и ваш позвоночник. Телевизор не дает вам ощутить мощь разогревшегося мотора, его рева, силы тяжести, возрастающей вдвое, втрое, в четыре и в пять раз и бросающей вас взад-вперед, из стороны в сторону. Вы не чувствуете, как ветер бросает вам в лицо тучи песка, не вдыхаете запаха выхлопных газов. Вы не улавливаете момент, когда машина уже на самом пределе и передние колеса начинают отрываться от дорожки, и автомобиль начинает терять управление. Необходимо выжать еще немного скорости, чтобы вернулась устойчивость, а если она не вернется на ближайших десяти футах, то машина неминуемо врежется в бетонный барьер, находящийся на расстоянии одной тридцатой секунды пути.
Телевидение не дает вам представления о сверхскоростях, когда каждая секунда распадается на тысячу микросекунд, не дает возможности ощутить трения резиновых покрышек по бетонному покрытию.
Я подумал, что, сидя на трибуне, смогу получить более полное впечатление о гонке.
Мне повезло: как журналист я имел право занять любое место на любой трибуне, если оно свободно от платных зрителей. Таким образом, мне не пришлось заплатить двести долларов только для того, чтобы убедиться, что с главной трибуны напротив ангаров гоночная дорожка совсем не видна. И если вы не сидите в первом ряду, перегнувшись через бортик, вы сможете увидеть только макушки шлемов гонщиков, когда они проносятся мимо. Даже на поворотах видна лишь минимальная часть трека. А кроме того, отсутствуют табло с результатами гонщиков, а мегафоны настолько маломощны, что невозможно расслышать ни единого слова. Поэтому зрители вообще не могут понять, что происходит, какое время показали гонщики, какова скорость той или иной машины, за исключением одно-го-двух лидеров. Достаточно пробыть час на трибунах, и становится ясно, почему здесь так мало народа. Если вы не захватили с собой портативный телевизионный приемник, вам лучше не пытаться следить отсюда за гонками.
Может быть, стоит разыскать того человека, который строил эти трибуны для того, чтобы наблюдать страусиные бега.