Он не мог до сих пор объяснить себе, почему этого не сделал. Он оставил ее при себе, он мог это позволить, нарушая при этом все им же самим разработанные инструкции. Ольга какое-то время жила в спецсанатории под его личным наблюдением. Она почти ничего не говорила при встречах. Он не пытался с ней сблизиться, он был подчеркнуто вежлив и внимателен в общении с ней. Она не задавала ему вопросов. Она вела себя как пойманная птица, заключенная в клетку, смирившись с той ситуацией, в которую она попала, она не билась в истерике и не бросалась на окружающих. Она была абсолютно спокойна и холодна. Вероятно, внутренне она готовилась к тем испытаниям, что ей уготовила судьба. Она не теряла самообладания, вела себя с достоинством.
Шло время, и Штольц видел, как меняется ее отношение к нему. Он был единственным, с кем она могла поговорить по-русски, никто из персонала не имел права общения с ней, никто и не знал этого языка. Через месяц он предложил ей заняться изучением немецкого языка, и она сразу согласилась. Дальше пошло легче. Они стали чаще встречаться, вернее, Штольц стал чаще навещать Ольгу и вскоре забрал ее из спецсанатория. Его дом в родовом поместье пустовал несколько лет, и он привел его в порядок. Туда он и привез Ольгу, ей он объяснил все предельно просто. Война — удел сильных мужчин, и участие в войне женщин — преступление. Для нее война закончилась. Она просто молодая красивая женщина, которая должна жить и рожать детей. Он дал ей слово чести офицера, что не принудит ее к сожительству. Он все правильно рассчитал. У нее не было оснований ему не верить, взять ее силой он мог неоднократно.
Она согласилась, и для Штольца наступила другая эпоха. Он впервые вдруг осознал, что не может жить без этой женщины. Не может без ее глаз и голоса, без аромата ее волос, при этом она не была ему любовницей. Как ни странно, это обстоятельство будоражило ему кровь не менее, чем сексуальные действия, которые он когда-то давно имел. Более того, он испытывал неведомое ему ранее какое-то особое чувство собственного достоинства, когда она была рядом с ним. Друзей у него не было ни среди сослуживцев, ни вообще, поэтому Ольгу, кроме прислуги, никто не видел. Он стал иногда выезжать с ней в город, чтобы пройтись по старинным, благоухающим розами, устланным великолепными мостовыми улицам Тильзита, посетить магазины, где мог купить ей изысканный подарок. Это приносило ему огромное удовольствие. А как смотрели на нее окружающие! Штольц сделал для нее документы, так, на всякий случай, она стала Ольгой Штиль, фольксдойче из Латвии. Иногда они посещали местный театр — это полезно для освоения языка. Он был потрясен, она понимала все, что происходило на сцене, она понимала и тонко чувствовала, он это видел. Досадный случай у театра с этим бывшим гауптманом заставил его несколько «вернуться на землю». Ольга узнала этого гауптмана и поняла, что он узнал ее, она успела шепнуть об этом Штольцу. Глупо, но этот майор почему-то назвал себя гауптманом. Эта оплошность была зафиксирована его службой охраны и послужила основанием для задержания и проверки документов, но случилось непредвиденное — и тот погиб. Значит, такова его судьба. Это был знак и для него — решил Штольц и исключил подобные случаи, усилив свою охрану вдвое.