Владимир долго сидел у штабного блиндажа. Ждал, думал, его вызовут и откажут в переводе. Как ни странно, его рапорт начальник подписал молча, не задав ни единого вопроса. Он просто посмотрел внимательно в глаза Арефьеву и подписал бумагу. Наверное, он понял, что этому лейтенанту лучше быть на фронте, здесь он не сможет. Когда Арефьев выходил из кабинета начальника, навстречу попался знакомый офицер связи особого отдела.
— Привет, лейтенант, держи ориентировку.
— Благодарю, не пригодится, получил назначение на фронт, — улыбаясь, ответил Владимир.
В тот момент он даже и предположить не мог, что протянутая ему бумага была ориентировкой по розыску трех особо опасных преступников — одного по кличке Вангол и двух с ним неизвестных. На листе бумаги он увидел бы сильно искаженное некачественной печатью фото Вангола и рисованные портреты двоих мужчин, даже отдаленно не напоминающих ни его, ни Макушева. Но он с улыбкой отклонил протянутую ему бумагу и остался в счастливом неведении.
К вечеру Арефьев был уже зачислен в одну из пехотных рот командиром взвода и убыл в расположение части. Какова же была радость Арефьева, когда доклад о прибытии у него выслушивал не кто иной, как капитан Макушев, недавно назначенный командиром роты полка, формировавшегося из бывших заключенных. Они дружески обнялись.
Макушев остался с людьми из эшелона еще во Владимире, где шло формирование полка, там после беседы с замполитом полка майором Безруковым и был зачислен в этот полк командиром роты. На подготовку и обучение людей ушло две недели, таков был приказ. Но и этот приказ был нарушен самим командованием — через десять дней они были брошены на защиту Москвы в район Волоколамска. Другого резерва не было, и затыкать образовавшуюся дыру пришлось их недоукомплектованному ни людьми, ни оружием полку. По разведданным, немцы были уже в двадцати километрах от реки Рузы, единственного естественного препятствия в этих местах. Как сообщала разведка, немцы двигались моторизованными колоннами исключительно по дорогам. Пешим строем, выгрузившись на каком-то полустанке, полк выходил на рубеж обороны, занимая позиции по восточному берегу Рузы. Никаких оборонительных сооружений, кроме местами плохонького, промытого ручьями эскарпа, подготовлено не было.
— И на том спасибо, — стоя на берегу, медленно проговорил комполка подполковник Зарубин.
Собрав командиров батальонов и рот, он распределил прямо на местности участки обороны каждого подразделения. Двое суток шли фортификационные работы, роты закапывались в землю. Макушев и Арефьев никогда не руководили такими работами, они понятия не имели, как нужно это делать. Среди командиров взводов и отделений было несколько фронтовиков, вернувшихся в строй после ранений. Вот они и руководили этими работами. Блиндаж штаба батальона еще не был готов, когда на том берегу реки появились немцы.