— Товарищи, пришел час, когда каждый из нас должен сказать самому себе: я готов умереть за Родину, если другого выхода нет. А другого выхода действительно нет, позади Москва. Но я не хочу, чтобы вы погибли, я хочу, чтобы в эту мерзлую землю легли те, кто на нее пришел незваным гостем, — фашисты. И мы это умеем делать. Вот так. Через полчаса выступаем. С собой только оружие и боеприпасы, все лишнее оставить здесь, нам предстоит тридцатикилометровый марш-бросок и бой. Вот так. Вопросы есть? Вопросов нет. Разойдись.
— Ничё, братва, на этапах и по полтиннику за день топали, выдюжим, не боись, командир! — выкрикнул кто-то из строя.
Кто-то еще, под общий хохот, подхватил:
— Нам мороз по барабану, токо б водки хлестануть.
— Водка будет, комбат обещал.
— О-о-о-о! — одобрительно загудели паром изо рта солдаты.
— Разойдись!
Эти тридцать километров с гаком ночного марш-броска трудно дались Волохову. Как ни крути, а не совсем оправился он от ранений. Да и годы давали о себе знать. Тяжело было, задыхался, но шел. Шел и вспоминал сон, медсестру Ольгу, что во сне звала его, траву выкосить просила…
Утро, раннее, морозное, туманное, они встретили в поле. Рядом была изрытая воронками дорога и железнодорожный переезд со взорванными, стоящими костром рельсами и разбросанными шпалами.
— Я думал, это скирды брошенные в поле стоят, а это танки сгоревшие, — докладывал Макушеву высланный вперед командир отделения разведки Пименов. — Насчитал пять штук, два наших и три немецких. Дальше по околице до переезда траншеи наши, но в траншеях никого живых, токо мертвяки, и наши, и немцы, много. Рукопашно бились, видать. Ежели по карте смотреть, то нам надо еще западнее около трех километров топать, а теперь получается, немец вперед ушел и мы у них в окружении.
— Не в окружении, а в тылу, а это разные вещи, Пименов, понял?
— Понял. Так куда идем, товарищ командир?
— Давай думать, разведка. Немец, судя по следам танков, говоришь, дальше прошел, но малыми силами, значит, утро наступит и он через нас попрет уверенно, зная, что здесь нету никого, кто бы их встретил, так?
— Так.
— А вот и не так, а тут мы. Как считаешь, будет для них это приятным сюрпризом?
— Ага…
— Чё — ага?
— Здорово, командир.
— Немедленно ко мне командиров взводов!
— Есть.
— Занимаем траншеи, быстро, пока туман. Трупы не трогать, использовать как маскировку, как прикрытие, да простят они нас, грешных. Оружие, боеприпасы собрать, приготовиться к бою! — кричал Макушев спешившим к траншеям бойцам.
— Давай, ребята, располагайся как дома, отсель мы никуда уже не пойдем. Здесь стоять будем насмерть, как наши товарищи, что лежат на позициях. Они выстояли, теперь они помогут нам устоять. Телами своими прикроют, а потом мы схороним их как героев! Слышите — как героев! — говорил Макушев, идя вдоль траншей.