Так своего мы уработали из четырех стволов, с десяти метров минут за десять. Пуля или там заряд картечи входят в туловище с чмоканьем, землистая плоть поется, идет кругами, как болотная поверхность, а потом затягивает отверстие, будто и не было.
Так это у нас были охотничьи ружья, двенадцатый калибр, да еще и скорость пули не очень высокая, а у солдатиков калибр пять и шесть, пули прошивают «голема» не останавливаясь, выбивают пыль из земли и крошки из асфальта позади него. Ни одна, кажется, мимо не прошла. Но и толку нет.
Потом ударил пулемет с «хаммера». Сержант, сидевший в люке, подпустил «голема» поближе да и врезал из крупнокалиберного.
«Голем» исчез. Вот только был, а через секунду – исчез. Расселась пыль – только ноги «голема» стоят, где-то до колен, хотя колен у него как раз и нет. Как и остальных костей.
Только сержант собрался добить конечности, как они потекли, опали и превратились в лужицу чего-то, похожего на свежее коровье дерьмо.
– Вот такие дела, – сказал кому-то Длинный.
– Ага, – подтвердил Чупа. – Теперь еще час ждать, пока все это рассосется… Водители «калоши» нипочем не поведут над этим. А оно как раз посреди дороги…
А вот это мысль.
Я стал искать взглядом своих клиентов, оказалось, что они как стояли, так и стоят. Очереди нет, а они вроде как в ней стоят, с места не двигаются. Закурили и тихо о чем-то щебечут.
– Все, парни, – сказал я ребятам. – Мне пора.
– Ты на празднике будешь? – спросил Длинный, и я вспомнил, что забыл о празднике.
День города, между прочим, а не хрен собачий. И день сегодня не абы какой, а праздничный, юбилейный. Что сегодня двадцать лет, как образовалась наша Зона. И мероприятия обещались быть крутыми, славными и запоминающимися.
– В девятнадцать двадцать, – напомнил Чупа.
Точно.
Двадцать лет назад ровно в девятнадцать двадцать и грянуло. Так что, по обычаю, и годовщину празднуют с девятнадцати двадцати и вроде бы как неожиданно. Нет ни одного плаката или воздушного шарика. А вот в девятнадцать двадцать ка-ак жахнет! Двадцатый год подряд.
Голландец даже особо спорить не стал, сунул амбарную книгу для росписи Первому и Второму, сфотографировал их по очереди и скинул фотки в компьютер.
– Ну ты понимаешь, Блондин, что аккуратно, чистенько, не гадить, надписи не оставлять… И выйти не позднее…
– Не позднее двадцати минут восьмого, – сказал я. – Буду, не сомневайся. Ежели мои красавцы отстанут – выйду без них.
И, для воспитания, повысил я голос и продекламировал вслух любимый каждым сталкером пункт из «Уложения» о том, что не несет сопровождающее лицо ответственности за клиента, в случае отказа какового обязан только сигнализировать в компетентные органы, а вот право имеет уйти, убедившись, что клиенту не угрожает непосредственная опасность.