— Дурак. Идиот! Дегенерат! — ругается она, вцепившись в край плаща.
— Наверное, — соглашаюсь я.
— Не наверное, а точно! Ты хоть знаешь, что я… как я себя чувствовала!?
— Догадываюсь, — я улыбаюсь.
— Чтоб тебя, чурбан бесчувственный…
— Ага.
— И хватит со мной соглашаться! Ты мужчина или кто!? — снова взрывается Айне.
— Женщине надо уступать в мелочах — психика целее будет. А орать вообще смысла не вижу. Хотя ты можешь и поворчать-покричать, — парирую я.
— И тебе все равно будет?
— Почему же? Представь себе маленького и немного наглого котенка. Вот он пришел, пошипел на тебя, сел на колени и коготки поточил, а потом забавно так зевнул и заснул. Разве ты будешь его ругать, или обижаться на него? — привожу простой пример я.
— Ну ты и… ладно. А почему ты со всем соглашаешься? У меня на родине это признак слабости! — требовательно глядя в глаза, интересуется магесса.
— Хмм, то, что мне принципиально, то, что важно, я постараюсь отвоевать, а остальное… к некрам. Если тебе будет так приятнее, то решай сама. Но если это будет важно мне, то я буду настаивать на своем, — поясняю я.
— Ты странный. И еще, ты — идиот. Хотя и я… и я тоже идиотка. Идеальная пара, — клеймит сначала меня, а потом и себя Айне, и снова прячет лицо у меня на груди.
И все же, такой тон… всего пара слов, а я уже почувствовал себя и мерзавцем, и подлецом! Это талант.
— Знаешь, там… в таверне… в общем, это моя охрана была. Отец послал отряд для защиты, вот. Прости, что сразу не сказала, на меня как будто нашло что-то… — чуть погодя говорит она, извиняясь. Ее отец не НАНЯЛ отряд, а ПОСЛАЛ. О многом говорит.
— Прости, что вспылил, — каюсь я в ответ.
— Только если ты простишь!
— Я тебя простил уже, просто хотел, чтобы ты поняла, что я чувствовал. Это больно, когда не доверяют…
— То, что я пережила, еще больнее! Ладно, давай не будем об этом.
— Хорошо.
— Ну, тогда пойдем? В столовой сегодня сласти особые завезли… — умоляюще смотрит на меня девушка.
— Сладкоежка. Растолстеешь ведь… — улыбаюсь я в ответ.
— Я!? — слышится удивленный голос.
Окидываю взглядом тушку Ай. Хотя на тушку не тянет, так — тушканчик, да и то — с натяжкой.
— Ты права, столько сладостей и за год не сделают, — соглашаюсь я с ней.
— Ты!! Ты!!! Я когда-нибудь тебя точно убью!!!
— Ты такая симпатяшка, когда злишься…
— И смерть твоя легкой не будет!
— Да-да. Идем?
— Конечно.
Встаем и, обнявшись, уходим. Никто и слова не сказал, но лица были… счастливые. Моя Ай, такая маленькая, такая хрупкая. И такая теплая. Но при этом — сильная и одаренная магесса с напрочь сорванной крышей. Мне всегда ее не хватало, но я только сейчас понял, насколько сильно — как будто кусочек души вырезали, а вместо него оставили холодную и безжизненную пустыню. И это действительно… неприятно. Наверное, и Ай тоже… она так сильно сжимает мою руку, что даже больно. Странно, такая маленькая, но такая сильная!