— Не можешь ни на что надеяться, — задумчиво повторил Ломбард с сочувствием в голосе.
— Она была сама чистота. Я рассказывал Моей Девушке о Марселле, когда мы встречались во второй раз. Предполагалось, что это наша последняя встреча. Нашу двенадцатую встречу мы все еще пытались сделать последней. Мы старались избегать друг друга — с тем же успехом железные опилки могут стараться избегать магнита.
Марселла догадалась почти сразу же, не прошло и месяца. Я понял, что она догадывается, пошел и рассказал ей все. Это не было для нее ударом, заметь. Она просто слегка улыбнулась и стала ждать. Как наблюдатель, который следит за парой мух, накрытых стаканом.
Я пошел к ней и попросил развода. Тогда все и началось. До тех пор я не слишком–то много для нее значил, как я уже успел заметить. Так, некто, чьи ботинки стоят в прихожей рядом с ее туфлями. Она сказала, что ей надо подумать. И она стала думать. Так проходили недели, месяцы. Она тянула время, она держала меня в подвешенном состоянии. Я до сих пор так и вижу ее медленную, насмешливую улыбку. Из нас троих только она получала удовольствие от этой ситуации.
Из меня словно вытягивали жилы. Я взрослый человек, и мне была нужна Моя Девушка. Я не хотел, чтобы меня водили за нос. Я не хотел никакого романа, я хотел иметь жену. А женщина, которая жила в моем доме, — она не была моей женой. — Он опустил взгляд на свои руки, даже теперь, спустя многие месяцы, они слегка дрожали. — Моя Девушка сказала мне: «Должен же быть какой–то выход. Она держит нас в руках и знает это. Твое угрюмое молчание ни к чему не приведет. Оно вызовет такое же мрачное сопротивление с ее стороны. Подойди к ней по–дружески. Сходите куда–нибудь вечером вместе. Поговори с ней откровенно. Если два человека когда–то любили друг друга, как вы с ней, что–то должно остаться, хотя бы общие воспоминания. Должны же у нее сохраниться хоть какие–то добрые чувства к тебе, ты можешь затронуть их. Убеди ее, что для нее это тоже лучший выход, как и для нас с тобой».
Итак, я купил билеты на шоу и заказал столик в ресторане, где мы часто бывали до женитьбы. И я пришел домой и сказал: «Давай сегодня вечером сходим куда–нибудь вместе, как раньше».
Она опять улыбнулась своей медленной улыбкой и сказала: «Почему бы и нет?» Когда я пошел в душ, она уже сидела перед зеркалом и прихорашивалась. Все эти движения я знал наизусть, легкие прикосновения к лицу то в одном, то в другом месте. Я весело насвистывал, стоя под душем. В этот момент она мне очень нравилась. Я понял, в чем было дело, она мне всегда очень нравилась, и я принял это за любовь.