Поезд, в котором ехала семья Эрн, прибыл в Екатеринодар, бывший перевалочным пунктом на долгом пути в эмиграцию для многих десятков тысяч русских беженцев. Из Екатеринодара в 1920 году семья перебралась в Новороссийск, а оттуда кораблем через Черное море в Сербию. Так в семь лет Тала Эрн вместе со своими родителями и братом покинула Россию навсегда. Правда, и в Пятигорске и в Тифлисе у Эрнов оставались родственники, с которыми одно время они переписывались. А затем по просьбе боявшихся сталинских репрессий родственников переписка была прекращена.
В Югославском королевстве радушно приняли беженцев из дружественной православной России, и туда эвакуировали три корпуса русской армии и Харьковский институт, в который отдали учиться в первый класс семилетнюю Талу Эрн. Этот институт расположился в хорошеньком небольшом городке, называвшемся Новый Бичей, в здании венгерской школы. Дети из семей русских эмигрантов учились там по полдня по программам старой России, с опытными педагогами старой же формации. Это была настоящая русская школа за границей. Наставницей школы была бывшая смолянка Мария Александровна Нехлюдова, дама полная, настоящая русская аристократка. Закон Божий преподавал батюшка, который, со слов Талы Эрн, «любил чесать в ухе указкой». А математике обучал отставной русский офицер, который «любил затем эту же указку сосать». В одном классе с Талой Эрн в Новом Бичее училась Леночка Остен-Саксен. С ней Тала Эрн очень дружила и во время путешествий ездила в одном купе.
В Харьковском институте в Новом Бичее ставили и любительские спектакли, развившие у маленькой Талы любовь к театру, ставшему впоследствии делом ее жизни. В Харьковском институте давали специальные балетные уроки. Их проводила русская балерина Шишко-Перлова; на этих уроках Тала Эрн получила начальные знания балетного искусства.
Ученики в этом институте были членами общества «Сокол», много занимались гимнастикой, были стройными и подвижными.
Регентом институтского хора был господин Кобец, пожилой господин, и его со временем заменил более молодой регент Океанский, певший затем в хоре «Русской оперы Елисейских Полей» в Париже.
Тала Эрн росла шаловливой девочкой. Однажды во время ночного дежурства Веры Владимировны, институтской надзирательницы, все девочки притворились спящими. Надзирательница зашла в дортуар и увидела Талу Эрн в ночной рубашке и шляпе с полями стоящей у кроватки. Изумленная надзирательница услышала объяснение Талы: «Вера Владимировна, я жду трамвая!» Девочки очень веселились. Наталья Николаевна вспоминала: «Ко мне в школе очень хорошо относились, зная, что я дочь генерала генерального штаба, оттого что мы были из офицерского круга. Все это вселяло много уважения».