Мы с Анжелиной передавали листки туда-сюда.
— Теплая и уютная, — заметил я.
— Кто-то сказал бы: жаркая и сырая.
— Но сносно. Куда важнее, что разведка не обнаружила ни в атмосфере, ни в почве патогенных микроорганизмов. Во всяком случае, способных повлиять на наш метаболизм. Не говоря уж о визуальном контакте с иными формами жизни.
— Но образчиков-то нет, — приподняла брови Анжелина.
— Запрещено. Роботам-разведчикам разрешается смотреть, но не трогать. Давай-ка поглядим сканы, которые они передали!
Во всепланетном океане обнаружился один-единственный большой материк. Точка съемки снизилась и остановилась над просторным песчаным пляжем. Некоторое время она следовала вдоль линии прибоя, показывая лишь пустой пляж и волны. Ничегошеньки. Потом углубилась на сушу, оказавшуюся всепланетным девственным лесом.
— Ни в океане, ни на берегу никого. Остается только приземлиться и провести изыскания. — Я выключил экран.
— Пора на собрание. — Анжелина собрала раскиданные распечатки в аккуратную стопочку.
Помещение было набито до отказа — впервые мы собрали всех своих пассажиров в одном месте в одно время. На подиуме в дальнем конце комнаты установили стол. Мы присоединились к уже сидевшим за ним инженеру и двум капитанам.
— Спасибо, что пригласили, — вполголоса сказал Томас, когда я уселся.
— Это ваше право, как старшего офицера среди освобожденных военнопленных.
— И эта свобода не будет забыта никогда.
Капитан Сингх резко постучал костяшками по столу.
— Собрание считаю открытым. — И постучал перед собой стопкой бумаг, чтобы подровнять ее. — Сир ди Гриз, владелец этого судна, просил меня созвать это чрезвычайное собрание для обсуждения нашего текущего положения. Когда я закончу, будут открыты общие прения.
Далее зачитал сведения о двух планетах, которые мы наметили посетить. Свиноводы продемонстрировали уйму разинутых ртов и остекленевших глаз, и вполне понимаю почему. Нас занесло черт-те куда от простых радостей свинобразоводства. Когда капитан закончил, последовала пара-тройка вопросов о климате и экологии — в частности, об источниках пропитания. Затем Эльмо, успевший прочесать на затылке и подбородке проплешины, неуверенно поднял руку.
— Наскока я разумею, у нас на все про все пара варьянтов… Так оно, капитан?
— Так.
— Допрежь надоть сесть на эту большую планету, где всем нам потяжелеет, так оно? — Получив подтверждение, он продолжал: — Ежели вещи тяжельше, то и скотина будет еще тяжельше. А хряки-то и нонча не легонькие!
Послышались крики одобрения. Капитан громко застучал по столу. Ободренный поддержкой, Эльмо продолжал: