— У меня разлилась желчь из-за излишнего шума, вызванного твоим появлением. Властелин четырех частей света уже спрашивал, что это за человек, который приходит, когда ему угодно, а не тогда, когда это угодно царю, и который, соизволив прийти, создает такую суматоху.
Я ответил ему:
— Старик! Твоя речь подобна жужжанию мух в моих ушах. Тем не менее я спрашиваю, кто ты такой, чтобы так ко мне обращаться?
— Я главный врач властелина четырех частей света, а ты что за мошенник, явившийся вымогать у царя золото и серебро? Знай, что, если в своей щедрости он и наградит тебя золотыми и серебряными монетами, ты должен половину отдать мне.
— Вижу, что тебе лучше было бы побеседовать с моим слугой, который обязан убирать с моего пути всяческих вымогателей и бездельников. Однако я обойдусь с тобой по-дружески, ибо ты старик и дурно воспитан. Я отдам тебе вот эти золотые кольца с моей руки, дабы показать тебе, что золото и серебро для меня всего лишь пыль и прах и что я пришел не ради них, а только за мудростью.
Я отдал ему браслеты, и он был изумлен и не знал, что сказать. Он даже разрешил Капта сопровождать меня, и мы предстали перед царем.
Царь Бурнабуриаш сидел, держась рукой за щеку, на мягкой подушке в просторной комнате, сияющей яркими цветными изразцами. Это был избалованный мальчуган с надутым лицом. Подле него лежал лев, который слегка зарычал при нашем появлении. Старик распростерся ниц пред царем, касаясь лицом пола, Капта поступил так же. Однако, услышав рычание, он вскочил, как лягушка, на четвереньки и завопил от страха. На это царь разразился хохотом и опрокинулся на спину на подушках, корчась от смеха. Капта сел на корточки на пол и поднял, обороняясь, руки, тогда как лев тоже сел и протяжно зевнул, затем лязгнул клыками так громко, словно захлопнулась крышка храмового сундука, поглотив лепту вдовицы.
Царь смеялся до слез. Затем он вспомнил про свою боль и застонал, схватившись рукой за щеку, такую раздутую, что один глаз был наполовину прикрыт. Он сердито взглянул на старика, который поспешил сказать:
— Вот тот упрямый египтянин, который не хотел прийти, когда ты звал его. Скажи только слово, и стража проткнет ему печень.
Но царь дал ему пинка, сказав:
— Сейчас не время болтать чепуху, пусть он тотчас вылечит меня. Боль ужасная, и я боюсь умереть, ибо мало того, что я не спал много ночей, но я и не ел ничего, кроме бульона.
Тогда старик стал сокрушаться, стукаясь головой об пол:
— О властелин четырех частей света! Мы сделали все возможное, чтобы исцелить тебя; мы в храме приносили в жертву челюсти и зубы, чтобы изгнать злого духа, который поселился в твоей челюсти. Большего мы не смогли сделать, потому что ты не позволил нам коснуться твоей священной особы. И не думаю, чтобы этот нечистый египтянин мог сделать больше нашего.