Петербургский изгнанник. Книга вторая (Шмаков) - страница 41
Потом первое впечатление юности и разыгравшееся воображение, подкреплённое скудными книжными источниками о покорителе Сибири, ожили в нём с новой силой, когда Радищев, следуя в илимскую ссылку, увидел на городской площади в Кунгуре фальконеты — пушечки Ермака. История завоевания Сибири словно приблизилась к нему во времени, ожила перед ним. Интерес ещё больше пробудился после знакомства с тобольскими архивными бумагами и разговора с архивариусом Резановым. Тобольск имел герб с изображением щита Ермака, навеки запечатлев в нём славу храброго атамана — вождя непорабощённых воинов.
Александр Николаевич занимался с детьми…
С напряжённым вниманием слушал Аверка рассказ Радищева о новгородских князьях и московских царях, но, как только Александр Николаевич заговорил о храбром Ермаке Тимофеевиче, Аверка сразу загорелся. Он почувствовал своё близкое, а князья с царями, далёкие к непонятные парню отодвинулись, история стала ему знакомее. О смелых походах казаков в Сибирь Аверка знал из народных песен и сказов, услышанных им от стариков от проезжих и бывалых людей.
— А ещё, про Ермилу Тимофеевича в песнях поётся, аж душу захватывает.
И не думая, хорошо ли или плохо поступает, Аверка запел народную песню о том, как сошлись Ермак Тимофеевич, Степан Разин и боярин Никита Романович под Казанью, а к ним ещё подошёл Емельян Пугачёв и стали они совместно думу думать, как лучше оборонять от врагов русскую землю.
Аверка пел, и по лицу его, блаженному и счастливому; можно было понять, что песня эта давно полонила сердце парня. А Александр Николаевич думал о народе, сложившем песню, в в которой были удивительно смещены времена, сдвинуты исторические факты, но чудесно сгруппированы события, самые близкие, дорогие и желанные народу.
И получилось очень правдиво: Ермак, Разин и Пугачёв — три могучих русских сына. Дела их и действительно казались былинными в отечественной истории, три судьбы народных вождей, олицетворявших собой вольницу в сердце народном, как родные братья, боровшихся за общее дело, поднимавших свой меч против общего врага, отнявшего у народа волю, и живших мечтой об этой воле.
А Аверка пел, воодушевлённый песней, пел просто и хорошо.